Три Амиго в пурпурной устрице
Эта история включает в себя БДСМ геев и лесбиянок и игру с болью. Если БДСМ/игры с болью вам не по душе, пропустите эту историю. Если вам не нравятся геи, пропустите эту историю. Если вам нравятся игры с домашними животными, в середине истории есть один короткий отрывок, который вы, возможно, захотите прочитать.
= = = = = = = = = = = = = = = = = = =
ВНИМАНИЕ ! Все, что я пишу, предназначено ТОЛЬКО для взрослых старше 18 лет . Истории могут содержать сильное или даже экстремально сексуальное содержание. Все изображенные люди и события являются вымышленными, и любое сходство с живыми или мертвыми людьми является чисто случайным. Действия, ситуации и ответы являются ТОЛЬКО вымышленными и не должны использоваться в реальной жизни.
Все персонажи, вовлеченные в сексуальные отношения в этой истории, старше 18 лет. Если вам меньше 18 лет или вы не понимаете разницы между фантазией и реальностью, или если вы проживаете в каком-либо штате, провинции, нации или племенной территории, запрещает чтение действий, описанных в этих историях, пожалуйста, немедленно прекратите чтение и переместитесь куда-нибудь в двадцать первый век.
Архивирование и повторная публикация этой истории разрешены, но только в том случае, если к статье прилагается подтверждение авторских прав и заявление об ограничении использования. Эта история защищена авторским правом (c) 2023 The Technician.
Отдельные читатели могут заархивировать и/или распечатать отдельные копии этой истории для личного некоммерческого использования. Производство нескольких копий этой истории на бумаге, диске или в другом фиксированном формате категорически запрещено.
= = = = = = = = = = = = = = = = = = =
* * * * * * * * * * * *
Джейк, Дэйв и Джон были близкими друзьями еще со школы. На самом деле они были друзьями задолго до школы. Джейк и Дэйв знали друг друга с незапамятных времен, и Джон стал их другом, когда его родители переехали в этот район как раз перед тем, как он пошел в школу.
Трое мальчиков изначально были частью гораздо более широкого круга друзей, но в старших классах все стало постепенно меняться. Изменение произошло, когда их друзья начали постепенно сливаться со сценой свиданий и вечеринок, пока не остались только они... и Дорин. Затем, в конце их младшего года, Дорин ушла. Она остановилась у дома Джейка, чтобы попрощаться. Как обычно, Дэйв и Джон тоже были там.
— Сейчас мне восемнадцать, — сказала она с грустной улыбкой. «Я подумал, что пора признаться родителям». Она поморщилась и продолжила: «Все прошло не очень хорошо. Они выгнали меня из дома. У меня есть тетя в Чикаго, которая сказала, что я могу жить с ней, пока не закончу школу. Думаю, мне следовало держать дверь шкафа закрытой, пока я не закончу школу».
Ребята выразили соболезнования, но сделать ничего не могли. Когда Дорин ушла, Джейк со смехом сказал: — Половина школы тоже думает, что мы педики. Они называют нас «Три амиго» и смеются у нас за спиной».
— Меня не привлекают парни, — твердо сказал Дэйв. Затем он пожал плечами и сказал: «Меня просто не привлекают девушки… как девушки».
«Думаю, нас просто влечет друг к другу», — сказал Джон. Затем он рассмеялся и добавил: «...как The Three Amigos ».
Они закончили последний год обучения и были приняты в большой государственный университет. И у Джона, и у Дейва были другие предложения, но эти другие предложения не включали достаточно денег, поэтому они оба выбрали государственную школу, где они могли бы лучше позволить себе вещи. Однако на первом курсе они вскоре поняли, что на самом деле их убивают проживание и питание. Стипендии, которые они смогли получить, предназначались специально для обучения и сборов. Это очень помогло, но им все еще нужно было найти деньги на общежитие, на питание и на тысячу других вещей, о которых они не подумали. После семестра попыток выжить на подработке с минимальной оплатой они вместе сняли ветхую меблированную квартиру. Там была кухня, гостиная и три спальни. Один был больше и имел очень большую кровать. Два других были очень маленькими и имели обычные односпальные кровати. Они разыграли карты, чтобы решить, кому достанется большая кровать, и Джейк выиграл.
Совместная жизнь превратилась в рутину, которая в конечном итоге привела к тому, что они взаимно осознали, что они намного больше, чем друзья. В один из выходных они смотрели какие-то странные фильмы — как обычно — и пили пиво — как обычно. На самом деле, они пили МНОГО пива, потому что Джон выиграл приличный приз в лотерейном билете и потратился на пару больших пицц и холодильник, полный шести упаковок. На следующее утро они проснулись все вместе на большой королевской кровати в передней спальне Джейка.
— Мы сделали то, что, я думаю, сделали прошлой ночью? — спросил Джон, застенчиво глядя на Дэйва и Джейка.
«Ты имеешь в виду трахать друг друга, а не просто лежать в наших собственных кроватях и дрочить, думая друг о друге?» Джейк сказал с улыбкой.
«Тогда да, — продолжил Дэйв, — мы сделали то, что вы думаете, мы сделали. Он сделал паузу и спросил: «Есть сожаления?»
«Нет, — сказал Джон, — кроме, может быть, почему мы не сделали этого давным-давно».
В тот же день Джон, специалист по искусству, нарисовал табличку на двери их квартиры. Это была карикатура на каждого из них в огромных черных сомбреро под надписью «Три амиго».
Он объяснил: «Я скопировал это с постера к тому странному фильму Стива Мартина 1980-х годов».
— Думаешь, кто-нибудь расстроится? — спросил Дэйв. — …культурное присвоение и все такое?
«Мы просто скажем им, что мы экзотическая танцевальная команда, и это наш сценический псевдоним», — сказал Джейк со смехом.
Джон и Дейв присоединились к нему в его смехе, пока Джон внезапно не стал серьезным и не сказал: «Подождите минутку». Он с улыбкой повернулся к остальным и добавил: «Это может сработать».
«Что может сработать?» — спросил Дэйв.
«Танцы!» Джон чуть не закричал:
«У нас у всех действительно хорошие тела», — продолжил он. «И мы все можем очень хорошо танцевать… по крайней мере, мы все можем очень хорошо двигаться под музыку». Он остановился и посмотрел то на Джейка, то на Дейва, прежде чем закончить: «И нам всем ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны деньги».
Дэйв поднял брови и сказал: «Может быть, ты и прав. Почему только девчонки из женского общества могут неплохо заработать в стриптиз-клубах?»
После нескольких мгновений молчания Джейк, специалист по театральному искусству, сказал: «Я знаю, где я могу достать дурацкие костюмы Амиго. Остается только модифицировать их с помощью отрывных швов».
Так родилась клубная группа The Three Amigos .
Их первая ночь была... ну... первой ночью. Они получили одобрительные свистки и свист от полупьяных дам, присутствовавших в клубе, когда они вызывающе танцевали по сцене. Но они не получили много денег в свои стринги, даже после того, как они танцевали вокруг столов. Им платили чуть больше минимальной зарплаты, но деньги шли на чаевые, даже если им приходилось возвращать 10% Барни, владельцу клуба, чтобы «поделиться с другим персоналом».
В конце ночи Барни грубо сказал им, забирая свои 10%: «Дайте месяц. Если ситуация не улучшится, у меня может быть для вас идея».
Дела не улучшились. Четыре недели спустя Барни вызвал их к себе в кабинет. «Ребята, вы хороши, — начал он, — действительно хороши… в танцах. Но ты не можешь подделывать это для дам. Они просто не подключаются и не платят. Тем не менее, я наблюдал за публикой, и всегда была горстка парней, которые оплатили бы вам большие счета, если бы они не были здесь со свиданием».
"Так?" — сказал Джейк.
— Я думаю, вы ошиблись клубом, — твердо сказал Барни. — Я думаю, тебе следует быть на другом конце города в «Пурпурной устрице». Он засмеялся и сказал: «Я тоже управляю этим». Он сделал паузу, а затем сказал: «Это открытый бар для геев и лесбиянок недалеко от городской черты. Единственная проблема заключается в том, что действия, которые действительно приносят деньги, также имеют тяжелый компонент БДСМ или боли».
— Понятно, — мягко сказал Дэйв.
— Попробуй, — сказал Барни. «Может быть, ты сможешь потянуть достаточно, просто танцуя». Он сделал паузу, а затем улыбнулся и добавил: «Но я довольно хорошо разбираюсь в людях, и я думаю, что все трое из вас, амигос, не прочь сыграть в бондаж или поиграть с болью».
Он вручил им карточку с адресом клуба и сказал: «Если вы придете в следующую пятницу вечером, я буду знать, что у меня есть новые танцоры». Он засмеялся и сказал: «Оставь немного «Трех амиго», это работает. Просто придумай, как добавить что-то еще к действию».
На следующей неделе The Three Amigosоткрылся в Purple Oyster. Они остались снаружи и наблюдали за другими выступлениями, прежде чем уйти за кулисы и облачиться в свои костюмы. На этот раз раздались аплодисменты, свист и кошачьи крики, когда они начали сдирать мексиканские костюмы. Все заведение начало громко смеяться и аплодировать, когда штаны снялись, а вместо обычных стрингов было маленькое сомбреро из черной кожи, чтобы все было в порядке. Когда они ушли со сцены, в их стринги и сомбреро было засунуто немало купюр. После первого сета каждого. Барни вернулся на сцену и прокомментировал, как были восприняты различные выступления.
Затем он взял The Three Amigosв стороне. «Ребята, вы действительно отличные танцоры, — твердо сказал он, — но если вы просто танцуете, вы должны танцевать здесь четыре-пять дней в неделю, чтобы заработать настоящую бабку. И ты должен начать с шестичасового шоу. Но если вы принесете кнуты и весла, вы заработаете столько же всего за два шоу в выходные дни». Он сделал паузу, а затем сказал: «Два концерта против, может быть, пятнадцати, двадцати или даже тридцати. Думаю об этом."
Во время третьего сета, когда у The Three Amigos остались только сомбреро в стрингах, они танцевали вокруг некоторых столов, выискивая дополнительные чаевые. Одна грубо выглядящая дама в полностью кожаном наряде, рядом с которой сидела чрезмерно женоподобная молодая женщина с огненно-рыжими волосами, протянула двадцатку и сказала: «Это твое, если я могу дать тебе десять ударов по заднице».
Не особо задумываясь об этом, Дэйв сказал: «Пять и только твоей рукой».
«Иди сюда, милый», — ответила она. Затем очень твердым голосом она сказала: «Руки на стол и наклонись так, чтобы Драгоценность могла видеть твою задницу».
Он наклонился и положил руки на стол. Первый «Шмак!» пришел сразу. Дэйв хмыкнул, но не кричал. Второй удар был сильнее и пришелся по другой щеке. Леди в коже чередовала еще два удара, прежде чем ударить по обеим щекам, так что ее рука врезалась в заднюю часть его мошонки. Это получило гораздо более громкое ворчание.
Пока Дэйв стоял, прислонившись к столу, переводя дыхание, Драгоценный сказал очень маленьким девчачьим голосом: «Так выглядит моя задница, когда ты шлепаешь меня?»
Леди в коже ответила: «У тебя задница намного симпатичнее, дорогая, но в конце концов твоя выглядит такой же красной».
Дэйв встал, и дама слегка рассмеялась. «Меня всегда впечатляет мужчина, который приподнимает шляпу перед дамой».
Он не понимал, пока не посмотрел вниз и не увидел, что его маленькое сомбреро отодвинуто в сторону его почти стоячим членом. Леди в коже сказала: «Позвольте мне исправить это для вас», когда она вернула сомбреро на место, а затем сунула внутрь дополнительную двадцатидолларовую купюру.
Когда они оказались за кулисами, Дэйв сказал Джейку и Джону: «Я действительно не ожидал этого».
«Отшлепать или кончить от этого?» — быстро спросил Джон.
Дэйв ответил: «Да», а затем сильно покраснел.
— Не смущайся, — сказал Джейк. Ты хоть в шапку не выстрелил.
Дэйв выглядел удивленным, а потом еще больше, когда Джон сказал: «Теперь я не чувствую себя так плохо из-за того, что чуть не порвал чёртовы стринги, на которых держится шляпа».
Дэйв перевел взгляд с одного на другого, а затем сказал: «Возможно, Барни, в конце концов, хорошо разбирается в людях».
Джейк добавил: «И, может быть, мы МОЖЕМ заработать здесь немного реальных денег».
Джон некоторое время молчал. Затем он сказал: «И у меня есть идея». Когда Джейк и Дэйв посмотрели на него, он сказал: «У тебя должен быть трюк, и я думаю, что « Три амиго» просто созданы для того, чтобы придумать что-то уникальное. Позвольте мне поговорить с Барни сегодня вечером после последнего акта.
Когда они вернулись домой, Джон сказал: «Это может занять некоторое время, чтобы создать последователей, но если мы будем делать это регулярно, я думаю, мы сможем заработать настоящие деньги».
"Что мы должны делать?" — хором спросили Джейк и Дэйв.
«Дэйв, — начал Джон, — тебе нужно использовать свои навыки в области гражданского строительства, чтобы построить то, что по сути представляет собой большую бочку на ножках. Джейк, тебе нужно использовать свои театральные навыки, чтобы придумать, как легко выкатить его на сцену. И я использую свой художественный талант, чтобы создать огромную свирепо выглядящую голову быка и очень мускулистое тело». Затем он начал рисовать то, что имел в виду.
«Я могу это сделать, — сказал Дэйв, — но я думаю, что он должен немного закругляться сзади, чтобы делать то, что вы хотите».
— И тело должно быть больше, если сюрприз сработает, — сказал Джейк. «И я думаю, что он должен быть ниже спереди, чтобы лучше отображать вещи на сцене».
Так родились « Три амигоса иБык Боли ».
После того, как бык был наконец завершен, они решили выложиться по полной и перестали танцевать в будние дни. Но они не ограничились только шоу в нерабочее время. Их план требовал, чтобы они начинали танцевать в четыре часа в пятницу и субботу. Это означало пять спектаклей до закрытия, но Джон настоял на том, чтобы они думали об этом как об одном очень длинном представлении каждую ночь.
После каждого танцевального сета The Three Amigos искали дополнительные советы, но при этом они держали в руках прозрачные пластиковые контейнеры со своими фотографиями. Под фотографией крупными буквами было написано: «Помоги мне удержаться от Быка Боли». Если бы кто-то спросил, что это такое, они бы ответили: «Тебе действительно нужно остаться на шоу в нерабочее время, чтобы узнать».
Чего Дэйв не ожидал, так это того, что Амиго мгновенно приобрели репутацию, когда Кожаная Леди отшлепала Дэйва. По крайней мере, два раза за ночь кто-нибудь предлагал отшлепать за столом, обычно, но не всегда Дейва. Джейк, Дэйв и Джон решили, что им нужно быть последовательными в отношении стоимости удара, и договорились: «Один за пять, пять за двадцать, четная дюжина за сорок». Если кто-то просил больше дюжины, ответ всегда был: «Эй, мне еще нужно потанцевать сегодня вечером. Дождитесь шоу в нерабочее время. Может быть, я буду на Быке». Это был еще один стимул для людей остаться... и заплатить... за шоу в нерабочее время. Барни был очень доволен, когда народу в нерабочее время было больше, чем обычно.
Шоу в нерабочее время воспользовалось лазейкой в законах о лицензировании спиртных напитков. В пятницу и субботу вечером, ровно в двенадцать сорок пять, он объявлял: «Мы закрываемся через пятнадцать минут. Если вы вернетесь на шоу в нерабочее время, пожалуйста, сделайте заказ на выпивку сейчас».
Официантки и официанты спешили от стола к столу, получая заказы на напитки. Ровно в час Барни кричал: «Время закрытия. Всем выйти».
Люди там в первый раз всегда были немного растеряны, но завсегдатаи знали правила. Все они выходили в большой вестибюль, а Барни закрывал внутренние двери, менял знак «Открыто» на «Закрыто» и выключал наружные знаки. Затем он снова открывал дверь и говорил: «Добро пожаловать в клуб «Пурпурная устрица». Помните, что нельзя покупать или подавать алкоголь, только безалкогольные напитки и еду. Плата за вход составляет двадцать долларов с человека и оплачивается за вашим столиком.
Затем он вернулся за барную стойку, в то время как официанты, которые в основном были теми же сотрудниками, что и до закрытия клуба, но теперь были полностью обнаженными, собирали входные билеты и принимали заказы на закуски и безалкогольные напитки. Поскольку «Пурпурная устрица» была технически закрыта и сдана в аренду клубу «Пурпурная устрица после работы», который был открыт на имя его жены, и поскольку алкоголь в клубе «Пурпурная устрица» не продавался и не подавался, смехотворно похотливые правила продажи спиртных напитков лицензионный совет не применялся. Другими словами, в нерабочее время можно что угодно... ну почти что угодно. Прямого прикосновения к гениталиям быть не могло, потому что это могло считаться проституцией. Так что никаких прикосновений, если только это не был «случайный контакт». Удивительно, насколько склонной к несчастным случаям была группа в нерабочее время.
Просто чтобы быть уверенным, что никто не пересек черту намеренно, выступления должны были оставаться за кулисами до того, как они продолжались. После этого, если они переоденутся, переоденутся или что-то в этом роде, они смогут выйти вперед, но никто не сможет выйти вперед в костюмах для выступлений. Это уведомление было размещено в нескольких местах за кулисами в первую очередь для того, чтобы удовлетворить адвокатов Барни. Поскольку толпа в нерабочее время включала почти все мыслимые БДСМ-наряды, в том числе обнаженных рабов, стоящих на коленях у ног своего Мастера или Госпожи, никто не мог точно сказать, вышел ли кто-нибудь из исполнителей, чтобы пообщаться с посетителями. Однако
«Три амиго» должны были оставаться за кулисами. Это было потому, что Бык Болиспроектированный Джоном, необходимо было привести в нужное положение после последнего обычного действия. Они наблюдали из-за кулис, как Барни представил Mistress Leather и драгоценную для начала.
Госпожа Кожа была фаворитом в «Пурпурной устрице», и поэтому была драгоценной. Драгоценная рабыня не была первой рабыней госпожи Лезер. Были и другие на протяжении многих лет, но драгоценная была самой бледной и самой белой из молодых женщин, служивших госпоже Коже. Госпоже Кожа нравилась белая задница... действительно белая задница... потому что на ней так отчетливо был виден каждый отпечаток руки или весла. По этой причине все ее сабвуферы были рыжеволосыми, а Драгоценный был самым рыжим и самым бледным из них. Прелестная рабыня тоже была с ней дольше всех. Возможно, их отношения не были такими случайными, как у других. Возможно, их связывало нечто большее, чем секс и сила.
— Товарищи, любители боли, — громко крикнул Барни, — «Пурпурная устрица» официально закрыта. Алкоголь нельзя покупать в баре. Мы просто группа людей, которые собрались вместе, потому что нам нравится боль, и нам нравится наблюдать за пятью парами или группами, которые решили сегодня вечером продемонстрировать свои особые болевые извращения для нашего удовольствия. ... И помните, что наши красивые официантки и работящие официанты предназначены только для просмотра. Без прикосновений." Он слегка рассмеялся, а затем довольно грубо сказал: «И я представил это дерьмо, потому что мой адвокат сказал, что это повышает вероятность того, что я сойду, если на нас нападут».
Когда смех начал утихать, он добавил почти шепотом: «... чего мы не будем, потому что я также заплатил все неофициальные государственные сборы, необходимые для этих шоу в нерабочее время».
Затем он ярко улыбнулся и громко сказал: «Но вы же не хотите слышать о том, как я могу отделаться в суде. Вы здесь, чтобы отвлечься либо от того, что кто-то причиняет боль, либо от того, что вы воображаете, что получаете боль». Он снова засмеялся и сказал: «Может быть, к концу ночи у вас даже будет шанс испытать одну… или обе стороны этого».
Он сделал широкий жест рукой и величественно сказал: «Итак, без дальнейших разговоров и прочей чепухи, мы начинаем с первого из наших четырех актов на сегодня. Представляю нашу многолетнюю любимицу, Госпожу Лежаную и ее драгоценную рабыню.
Mistress Leather вышла на сцену слева, а двое рабочих, одетых во все черное, вкатились с правой стороны сцены. Катящаяся платформа представляла собой круглый круг с довольно высокой скамьей для порки, установленной на ней. Верхняя, мягкая часть скамейки была точно на высоте талии для Драгоценности, а это означало, что она могла наклониться над ней, если встала на цыпочки. Она склонилась над ним, но уже не стояла на цыпочках. Вместо этого ее ноги были расставлены так, что ступни могли зацепиться за два круглых деревянных колышка, которые торчали из ножек скамейки.
На лицевой стороне скамейки драгоценный крепко держал два одинаковых круглых колышка, которые торчали внутрь от ножек скамейки. Было совершенно очевидно, что скамья должна была быть сделана специально для драгоценной, потому что она точно подходила, когда туго вытягивалась над скамьей для порки.
— Вы заметите, — медленно произнесла Госпожа Кожа, когда рабочие сцены полностью развернули катящуюся платформу, — что моя дорогая драгоценность ничем не ограничена. На ее запястьях и лодыжках нет ограничений». Она улыбнулась толпе. «Если бы она захотела, — продолжила она, — она могла бы просто встать и уйти со сцены. Не могли бы вы, драгоценный?
— О, я забыла, — сказала госпожа Кожа с притворным удивлением, — вы не можете нам ответить, потому что у вас во рту кляп. Она слегка усмехнулась и сказала: «Этот кляп тоже не пристегнут. Есть предохранитель, который огибает щеки Драгоценной, чтобы она не могла случайно проглотить кляп, но она может... если захочет... выплюнуть его.
Она сделала паузу, поднеся руку к лицу, как будто думая: «Я знаю, как мы можем стать драгоценными, чтобы рассказать нам что-то. ... одно подмигивание — да, два — нет».
Толпа смеялась, потому что Драгоценность стояла лицом к толпе, а ее задница почти светилась белым светом на сцене.
— Ну, — сказала госпожа Кожа с притворным разочарованием, — ты все равно не смог бы увидеть ее лицо.
Затем она повернулась к драгоценному и сказала: «Если ты меня хорошо слышишь, подмигни нам, чтобы сказать «да».
Рубиново-красное очко сжалось на мгновение и исчезло между драгоценными дерзкими белыми ягодицами.
«Теперь, — продолжала госпожа Кожа, — вас как-нибудь сдерживают?»
Два подмигивания драгоценной заднице.
— Ты можешь уйти, если хочешь?
Одно подмигивание драгоценной попки.
— Ты хочешь сделать это?
Одно подмигивание драгоценной попки. Затем два подмигивания. Потом одно подмигивание. Затем два подмигивания.
— Я вижу некоторое замешательство, — ответила госпожа Кожа. «Похоже, вы не уверены, хотите ли вы это сделать. Означает ли это, что вам НУЖНО это сделать?
Зрители громко аплодировали, когда драгоценный подмигнул утвердительно.
«Такой драгоценной это нужно», — сказала Госпожа Кожа, глядя на аудиторию. — Но насколько ей это нужно? Она уперла руки в бока и сказала более низким голосом: — А насколько ты уверен, что можешь предсказать, когда драгоценному больше не понадобится?
— Все просто, — сказала госпожа Кожа, когда голые официанты и официантки выбежали из-за столов. «Когда вы даете чаевые слугам, вы также даете им листок бумаги, который предсказывает, когда драгоценность сломается. Начну с пятидесяти с моей руки. Затем будет двадцать пять с кожаным веслом, а затем двадцать пять с деревянным веслом. Если драгоценный еще на месте, я закончу с двенадцатью тростью. Если драгоценные разрывы... или оргазмы, которые могут случиться... на этом все заканчивается. Помните, что вы не делаете ставки, вы просто получаете вознаграждение за свое мастерство, если угадываете правильно».
Барни высунул голову из-за угла сцены и сказал: «Еще одна речь, принесенная вам моими адвокатами. Чаевые тяжелые господа. Тот, кто угадает, получит чаевые в десятикратном размере».
Пока голые служанки собирали чаевые и квитанции об отсутствии пари, Госпожа Кожа подошла к Драгоценной и начала слегка поглаживать ее задницу рукой. В ответ Драгоценный тихонько застонал. Потом начались легкие шлепки. На каждой аске было десять чередующихся. Для большинства людей было бы невозможно сказать, что что-то произошло, но на драгоценной чрезвычайно бледной коже начал появляться слабый след красного цвета.
Потом шлепки стали чуть сильнее. Теперь можно было услышать удары пальцев Госпожи Кожи, когда по каждой ягодице чередовались еще десять шлепков. Теперь был отчетливо виден отпечаток руки, равномерно распределенный от верхней части ее задницы до нижней точки, где ее задница начала сливаться с ее ногой.
Госпожа Кожа, казалось, не стала качаться сильнее, но «Чмок!» звук стал намного громче, когда она вложила в него всю свою руку. Еще через десять драгоценная задница стала ярко-красной.
«Мы зажгли костер!» — громко сказала Госпожа Кожа, а затем начала раскачиваться намного сильнее, шлепнув сначала по одной ягодице, потом по другой. После еще примерно десяти шлепков Драгоценный начал кряхтеть и извиваться. Когда счет приблизился к пятидесяти, Драгоценная пищала и хрюкала с каждым шлепком, но ее ноги все еще были твердо под колышками, а рука все еще крепко держала ручки.
Госпожа Кожа остановилась и повернулась лицом к толпе. «Был ли кто-нибудь из вас настолько глуп, чтобы подумать, что покорная шлюха боли может уйти из-за простой порки рукой?»
Большая часть аудитории засмеялась, но несколько мужчин посмотрели вниз и бросили клочки бумаги на столешницу.
«Посмотрим, как Драгоценность отреагирует на кожаную лопатку», — сказала Mistress Leather, беря короткую кожаную лопатку с бутафорского столика на краю сцены.
Она приблизилась к драгоценному медленно, покачивая веслом в воздухе, когда она полностью обошла скамью для шлепков, так что драгоценный мог ясно видеть, что было в руке ее Хозяйки.
— Я вытащу твой кляп изо рта ради кожаного весла, — мягко сказала Госпожа Кожа. — Это для того, чтобы ты мог их правильно сосчитать. Мы вернем его, когда доберемся до деревянной лопатки.
Она взяла кляп за протектор и вытащила его изо рта Драгоценного. Она поставила его на платформу под Драгоценность и обошла вокруг себя. Первый взмах кожаного весла случился внезапно, и Драгоценный явно не ожидал его. Она громко кричала и билась о колышки, удерживавшие ее ноги на месте, но не вытаскивала из-под них ноги.
«Один, Госпожа Кожа», — сказала Драгоценность, когда восстановила контроль.
Госпожа Кожа продолжала двигаться в ровном темпе. Каждый... включая драгоценного... мог точно предсказать, когда будет нанесен следующий удар. Это был рай для больной шлюхи. Предсказуемая боль, в которую она могла войти и открыться перед ударом.
Затем последовал двадцать пятый шлепок. После того, как Драгоценный сказал: «Двадцать четыре, госпожа Кожаный», весло не упало, как ожидалось. Вместо этого Госпожа Кожа стояла там, высоко подняв весло в правой руке, и считала пальцами левой руки. Спустя долгое время после того, как Драгоценность ожидала, что весло ударит ее по заднице, последний палец на левой руке Госпожи Кожи сомкнулся, и ее правая рука очень быстро опустилась.
Громкое «Удар!» когда весло ударило драгоценную задницу низко и в центре было почти заглушено чрезвычайно громким криком. Драгоценная рабыня все еще кричала, когда Госпожа Кожа запихнула кляп ей обратно в рот.
— Что ж, — сказала госпожа Кожа с кривой улыбкой, — все, кто ставит на кожаную лопатку, могут разорвать свою ставку… Я имею в виду купоны с наградами.
Госпожа Кожа подошла к реквизитному столу и взяла деревянную лопатку длиной около метра. Такая длинная лопатка была разработана для одновременного удара по обеим щекам. На самом деле, требовался опытный шлепанье, чтобы ударить только по одной заднице за раз. Госпожа Лезер была очень искусной шлепальщицей. Первые десять ударов чередовались от задницы к заднице. Драгоценность билась и кричала в кляп, но оставалась на месте.
Затем Госпожа Кожа перешла на другую сторону и снова нанесла десять ударов. Каждое резкое «Трэк!» вызвал еще один приступ биения и крика Драгоценного, но когда двадцатый шлепок деревянной лопаткой закончился, Драгоценный все еще был на месте.
"Что вы думаете?" — сказала Mistress Leather, снова пересекая сцену. «Как ты думаешь, Драгоценный сможет выдержать всю мощь этого кленового чуда?» Затем она выпрямилась и сильно качнулась так, что весло приземлилось на обе ягодицы.
Было почти невероятное количество толчков и приглушенных криков, но Драгоценный все еще оставался на месте. Следующий удар был таким же сильным, но чуть ниже по драгоценной заднице. Аудитория теперь была совершенно тиха. Сват двадцать три был таким же жестким и опять же немного ниже. Так был спецназ двадцать четыре. Госпожа Кожа вернула весло, а затем несколько раз приблизила к драгоценной заднице, как будто точно измеряя свой удар. Затем она развернулась и замахнулась одним движением, вонзив весло в драгоценную задницу прямо там, где оно слилось с ногами.
Драгоценная рабыня дергалась так сильно, что ее правая нога соскользнула с удерживающего ее колышка. Она явно сильно плакала, когда медленно отвела ногу назад так, что ступня скользнула обратно под колышек.
«Похоже, что любой, кто поставил на деревянную весло, может поцеловать свою чашку на прощание», — сказала госпожа Кожа, почти смеясь.
Затем она подошла к столу с реквизитом и взяла тонкую трость. «Моих лучших будет всего двенадцать», — сказала она, махая тростью вперед-назад в воздухе перед собой так, что это звучало почти как разъяренный шершень.
— Ты слышишь это гудение, драгоценный? — сказала она, поворачиваясь к связанному рабу. Затем она медленно поднесла трость к драгоценной огненно-красной заднице. Постукивая тростью по заднице рабыни, она спросила: «Сколько ударов ты сможешь выдержать, драгоценный? Мы возьмем сегодня все деньги или вы отпустите одного из этих джентльменов домой счастливым?
Никто, кроме драгоценной, не обратил внимания на то, сколько раз Mistress Leather постукивала по заднице драгоценной. Если бы они знали, они бы знали, когда драгоценность сломается. Это был акт. Это всегда — или почти всегда — было игрой. Почти каждую ночь Драгоценность могла противостоять всему, что делала с ней Госпожа Кожа. Но если бы драгоценность никогда не сломалась, люди перестали бы делать ставки на то, когда она сломается. Значит был код. Драгоценность никогда не ломалась от порки руками, и если бы она это сделала, люди подумали бы, что это подделка. Она редко ломалась с кожаного весла и лишь изредка ломалась во время деревянного весла.
Код там был простой. Госпожа Кожа читала аудиторию, и если ночь была похожа на передышку, то она наносила два удара по одной и той же заднице, а не попеременно. Это означало, что драгоценность должна была сломаться еще после двух или трех ударов. То же самое было и с деревянным веслом. Два удара по одной и той же ягодице означали перелом. Трость всегда была поперек обеих ягодиц, так что сигнал был немного более прямым. Госпожа Кожа слегка постукивала драгоценную попу столько раз, сколько, как она ожидала, она выдержит, прежде чем сломается. Если она вообще не постукивала, это означало, что пройдут полные двенадцать.
Конечно, бывали ночи, когда драгоценная почему-то не выдерживала и неожиданно ломалась, но она знала, что если она это сделает, дома с Хозяйкой будут дополнительные наказания. Так что большинство ночей она ломалась по сигналу. Сегодня госпожа Кожа восемь раз шлепнула себя по заднице, так что драгоценный знал, что от восьмого удара тростью она сломается.
Госпожа Кожа крутила тростью по кругу, пока мужчины в толпе наклонялись вперед, ожидая удара трости. Затем внезапным движением ее запястья он обрушился на драгоценную задницу. Крик был отчетливо слышен даже из-за кляпа. Раздался гул, и снова опустилась трость. После очень короткой паузы трость снова опустилась. Mistress Leather не бросалась в глаза обычным узором. Потребовалась бы вся драгоценная сила, чтобы продержаться до восьмого удара. Следующие пять ударов последовали очень быстро. На последнем из этих пяти ударов, восьмом по счету ударе, Драгоценность выплюнула кляп изо рта и громко закричала. Ее ноги соскользнули с колышков, а руки разжались. Она балансировала на мягкой скамье, билась и кричала.
«Я полагаю, что любой из вас с восьмым ударом трости получит свои чаевые обратно плюс свою награду», — уныло сказала госпожа Кожа. Затем она поклонилась толпе и шагнула за занавес, когда рабочие сцены скатились со сцены, все еще балансируя на мягкой скамье для порки.
Барни вернулся на сцену, театрально аплодируя. — Это был великий поступок или что? — сказал он восторженно. — Между прочим, Госпожа Кожа, — сказал он более нормальным голосом, доступна для частных сессий, чтобы проверить вашу силу и выносливость. Так что, если вы перестали думать о себе в драгоценной рабыне здесь, на сцене, поговорите с ней после нашего последнего акта.
Следующие два акта были довольно хромыми. Одним из них был одинокий мужчина, который танцевал по сцене, пытаясь быть сексуальным, раздевшись догола. Затем он сделал попытку тверкнуть толпу. У него это не очень хорошо получалось, и когда он наклонился еще дальше, чтобы показать свою открытую задницу толпе, несколько человек бросили в него монеты. Бросать монеты в любом стриптиз-клубе — явное оскорбление, из-за чего вас часто вышвыривают, но завсегдатаи — и вышибалы — знали, что монеты были частью извращения этой конкретной танцовщицы.
После того, как в него попало несколько монет, он остановился, повернулся лицом к толпе и сказал очень женоподобным голосом: «Ну, это было не очень приятно. Если собираешься бросать монеты, хотя бы нагрей их перед тем, как бросать».
Затем он начал танцевать перед сценой, согнувшись так низко, что его полная луна подпрыгивала перед толпой. По меньшей мере дюжина мужчин достали свои зажигалки и держали пенни, пятицентовики и четвертак над пламенем. Когда монета стала слишком горячей для них, они подбросили ее прямо на сцене. Около половины монет ударили танцора по заднице или приземлились ему на спину. Он издавал глубокий стон при каждом ударе.
Он продолжал более-менее танцевать, тряся задницей перед толпой, но его эрекция становилась все длиннее и жестче. Наконец он положил руки на пол сцены и согнул колени так, что его бутон розы подмигивал всем, пока он танцевал.
Гортанным, но все же женоподобным голосом он хрипло сказал: «Кто-нибудь хочет нагреть щель для монет?» Он сделал паузу, а затем сказал: «Только монеты… пока».
На сцену вышли двое мужчин. Один из них держал зажженную зажигалку. Другой держал стопку четвертаков. Человек с четвертаками держал один из них над зажигалкой до тех пор, пока они не становились слишком горячими, чтобы их можно было держать, а затем засовывал четвертак глубоко между ягодицами танцоров.
Каждый раз, когда он это делал, танцор стонал и сжимал ягодицы. Сжатие заставило его член качаться и подпрыгивать. В восьмой... или, может быть, в десятой четверти танцовщица громко застонала и брызнула по сцене.
Толпа зааплодировала, но Барни быстро вышел на сцену и громко сказал: «Черт возьми, Куини, я же говорил тебе об этом. И я сказал тебе, что заставлю тебя сделать, если ты сделаешь это снова. Ты помнишь?"
Танцор, который теперь стоял на четвереньках, сказал: «Да, мастер Барни».
"Затем сделать его!" — закричал Барни.
Танцовщица легла на сцену лицом вниз и начала слизывать сперму с пола. Барни посмотрел на толпу и сказал: «Куини не может жить на четвертях, поэтому, если вы хотите увидеть ее… его… это… как бы там ни было в другой раз, давайте подбросим для нее на сцену какую-нибудь бумагу». тоже убирать.
Это был небольшой дождь из различных купюр, смятых в тугие комочки, чтобы их можно было бросить. Завсегдатаи знали, как превращать купюры в гигантские почти плюющие шарики. Они не производили удара монеты, но раздавались крики «Хорошо» или «Попался» каждый раз, когда один из комков попадал в Куини. Через несколько минут град ватных купюр закончился, и одна из голых официанток вышла на сцену с большой метлой и смахнула все деньги на задний план справа.
«Наше следующее выступление, — громко сказал Барни, чтобы взять под контроль толпу, — укрощение льва с Мастером Рейнардом и Госпожой Блэк. Шесть фигур выползли на сцену на четвереньках. Они были обнажены, если не считать большого количества краски на теле... или, возможно, татуировок. Их лица явно были разрисованы, на руках были перчатки в виде львиных или тигровых лап, а на ногах — такие же сапоги. Повсюду между ними рисунок был слишком плоским для макияжа. Это должны были быть татуировки или очень, очень хорошая аэрозольная живопись.
На сцену выбежали два рабочих сцены с семью короткими, но широкими табуретами, которые они расставили вокруг сцены. Как только табуреты были поставлены на место, шесть львов и тигров забрались на табуретки и сели в преувеличенно присед, поставив ноги и задницы на поверхность табуретки. Их руки были подняты перед собой на уровне плеч. Как только они оказались на месте, стало совершенно очевидно, что пять львов были самцами, а тигр — самкой. У них не было волос ниже плеч, кроме искусственных волос на перчатках и сапогах.
Громко щелкнув кнутом, Мастер Рейнард и Госпожа Блэк вышли на сцену. Он был одет в типичную для укротителей львов свободную белую рубашку. Его черные штаны были очень узкими и были покрыты черными ботинками почти до колен. На ней было очень облегающее черное боди с блестками и очень высоким вырезом по бокам. Ее сапоги были выше, чем у мастера Рейнарда, и прикрывали колено квадратным клапаном из черной блестящей кожи.
— Брут, — позвала она, щелкнув кнутом, и один из львов спрыгнул на сцену. — Перевернись, — скомандовала она, и он тут же перевернулся на спину. Его гораздо менее чем вялый член торчал прямо в воздух.
— Бедняжка, — сказала Госпожа Блэк с притворным сочувствием. — Тебе нужен кто-то, кто позаботится об этом.
Она махнула мастеру Рейнарду, и он щелкнул кнутом так, что тот чуть не задел одного из львов-самцов. Затем он рявкнул: «Кончил Бакет, обслужи своего альфа-самца».
Один из львов спрыгнул со своей табуретки, подполз к распростертому Бруту и остановился головой прямо над затвердевшим членом. Он остановился, и мастер Рейнард и госпожа Блэк хлестнули его по заднице своими хлыстами. В ответ он издал пронзительный рык боли и покачал головой.
— Я отдал тебе приказ, — рявкнул Мастер Блэк и снова хлестнул льва по заднице своим хлыстом.
— У тебя есть выбор, — сказала госпожа Блэк, подойдя к льву, который все еще качал головой. «Выбор — это рот, задница или худшее избиение, которое вы когда-либо получали в своей жизни».
Кам Бакет слегка повернулся и полностью опустил голову на землю, высоко подняв задницу.
«Хорошая Камми», — напевала Госпожа Блэк, когда она взяла тюбик смазки у голой официантки и впрыснула ее между ягодицами Кончила Ведра. Кам Бакет пронзительно зарычал и медленно покачал головой взад-вперед.
«Нет, Камми», — твердо ответила она, от этого не отвертишься.
Голый лев полз, пока не оседлал член Брута. Затем он перенес весь свой вес на руки и вытянул ноги вперед, пока не смог присесть прямо над пульсирующим членом.
— Вниз, — твердо сказал мастер Рейнард, и Кам Бакет насадил себя на член Брута. Cum Bucket сидел там, пока госпожа Блэк не хлестнула его кнутом по заднице. Это, в сочетании со словами Мастера Блэка: «Двигайся!» заставил Cum Bucket начать подпрыгивать вверх и вниз.
Вскоре оба льва издали стоны, которые становились все громче и выше. Как только они оба зарычали в последний раз и сперма Конча Бакета брызнула на грудь Брута, тигрица закричала: «О Боже! Кто-нибудь, трахните меня! Трахни меня, кто угодно... все... трахни меня!
Она спрыгнула со стула и приземлилась на землю лицом к полу, задницей высоко в воздухе, как у кошки в течке. Остальные три льва тоже вскочили со своих стульев, все громко рыча. Один из них поднял тигра на колени и просунул его ноги между ее. Затем он потянул ее обратно вниз. Другой лев поднял ее на руки и вонзил свой стоячий член ей в рот. Третий воспользовался единственным оставшимся отверстием и погрузился в ее бутон розы. Вскоре все трое... и тигр в течке... громко зарычали.
Госпожа Блэк повернулась лицом к толпе. — Похоже, мы потеряли контроль над нашим львиным прайдом, — сказала она очень приятным голосом. — Я очень надеюсь, что вы по-прежнему будете поощрять нас вернуться на следующей неделе или, может быть, даже завтра вечером. Пятерки и десятки вернутся к нам на следующей неделе. Дождь в двадцать баллов означает, что мы будем здесь завтра ночью. Она сделала паузу, а затем добавила: — А если ваш дождь не доходит до сцены, миленькие обнаженные официантки будут ходить среди вас, чтобы собирать ваши чаевые. И, пожалуйста, обратите внимание, что у них также есть портативные машины, которые обработают любую кредитную или дебетовую карту, если у вас не будет наличных денег».
С передних столов посыпались купюры. Официантки также проходили мимо этих столиков на случай, если кто-то захочет использовать пластик.
Мастер Рейнард и госпожа Блэк подождали, пока кучка совокупляющихся кошек достигла оргазма, а затем начали использовать свои кнуты, чтобы прогнать кошек со сцены. Когда они уходили, Барни вышел на сцену и громко аплодировал.
«Если вы не заметили, — сказал он, глядя на толпу, — во время этого выступления был один пустой стул. Если вы когда-нибудь думали о какой-то постоянной игре с домашними животными, просто дайте рычание госпоже Блэк или мастеру Рейнарду позже, когда они выйдут в клуб».
Затем он заглянул за кулисы, кивнул и продолжил: «А теперь акт, о котором все говорят. Вы все видели «Трех друзей».танцевать». Он слегка рассмеялся и продолжил: «Некоторым из вас даже удалось шлепнуть одну из своих восхитительных задниц, когда они ходили между столами, собирая чаевые. Многие из вас были немного сбиты с толку рекламируемым Bull of Pain. Что ж, теперь у вас есть шанс увидеть, что из себя представлял Бык Боли.
Из динамиков над сценой зазвучала глубокая, глухая музыка, а по сцене медленно катилась огромная статуя быка. Глянцевая черная стеклопластиковая оболочка бычьего тела блестела в лучах прожекторов. Голова была низко, почти у земли, и имела свирепый вид. Выпученные глаза с резко выступающими в них красными венами были особенно свирепыми, поскольку они, казалось, смотрели на толпу. Задняя часть была высоко поднята, а задние ноги наклонены вперед, как будто бык готовился к атаке.
На задней части быка, резко контрастируя с блестящим черным стекловолокном, сидел Дэйв. Его голая, белая, сильно намазанная кожа тоже блестела в лучах прожекторов. Его ноги, казалось, стояли на небольших углублениях в задних ногах быка и удерживались на месте черными ремнями, которые, казалось, исчезали в стекловолоконной скорлупе быка. Его руки были сильно вытянуты над спиной быка. Его руки, казалось, держались за какую-то ручку, а его запястья крепко удерживались на месте черными ремнями, похожими на те, что держат его ноги.
Остальная часть его тела была туго натянута на заднюю часть быка, как будто он трахал его в задницу. Но если вы внимательно присмотритесь, то увидите, что весь член и яйца Дейва были крепко зажаты в отверстии прямо там, где должна быть задница быка. На самом деле вам не нужно было так внимательно смотреть, чтобы увидеть это, потому что рабочие сцены медленно вращали платформу, на которой стоял бык, давая всем очень хороший обзор быка... и Дэйва... задницы. Благодаря тому, как Дэйв вытянул руки и как его ноги были привязаны к быку, его задница была полностью выставлена напоказ с раздвинутыми щеками, а его задница дрожала, когда бык медленно поворачивался.
Джейк вышел на сцену. Он был одет в свой костюм «Три амиго», а его сомбреро было сдвинуто на затылок.
«Я собираюсь немного согреть Дэйва», — сказал он с широкой улыбкой. — Тогда, может быть, ты присоединишься к веселью.
Бык остановился, повернувшись... и Дейв... задницами к толпе. Джейк поднялся на платформу и начал шлепать Дэйва по ягодицам. Шлепки были равномерно распределены. Все они находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Но сила шлепков возрастала. Толпа начинала хлопать или стучать по столу с каждым шлепком. Дэйв начал слегка стонать.
Джейк внезапно остановился и повернулся лицом к толпе. «Кто-нибудь из вас хотел бы немного ярче разжечь огонь в заднице Дейва?»
Раздался громовой крик «Да!» из толпы.
Джейк направил свое сомбреро за кулисы, как фрисби. Затем он сказал: «Кто готов дать сто чаевых за эту привилегию?» Он смотрел на аудиторию с поднятыми бровями и широко открытыми глазами.
После минутного молчания он сказал: «Я так не думал. Я бы тоже не стал платить столько за то, чтобы дать Дэйву десять шлепков». Он сделал паузу и спросил: «А как насчет семидесяти пяти?»
Снова тишина.
"Пятьдесят?"
Больше тишины.
«Пятьдесят, а после того, как рука шлепнет, ты сможешь сделать десять кожаным веслом?»
Четыре руки взметнулись в воздух.
— О боже, — сказал Джейк. «Я не знаю, сможет ли Дэйв выдержать столько». Он сделал паузу, словно глубоко задумавшись, и сказал: «Не волнуйтесь. Выходи на сцену, и мы что-нибудь придумаем».
Когда они подошли к сцене, он чуть тише сказал: «Восхитительная маленькая официантка примет ваши чаевые».
Трое людей были мужчинами, одна женщина... очень крупная женщина.
"Как вас зовут?" — спросил Джейк. Затем он улыбнулся и сказал: «Это не обязательно должно быть твое настоящее имя, мне просто нужно как-то звать тебя, пока ты здесь, на сцене».
— Зови меня Сэм, — грубо сказал один из мужчин. — Фрэнк, — сказал один из других. Третий мужчина густо покраснел и тихо сказал: «Зовите меня Тигр».
— А, — сказал Джейк, — это часть полной фэнтезийной ночи, не так ли?
Тигр покраснел еще сильнее и промолчал.
"А вы? — спросил Джейк крупную женщину.
— Мои рабыни называют меня Госпожой, — твердо сказала она.
— А как тебя зовут твои друзья? Джейк ответил.
— Госпожа Мэри, — коротко ответила женщина.
— Хорошо, — сказал Джейк. «Вот что мы собираемся сделать, мы начнем с Фрэнка и Сэма…» Он указал на двух мужчин. — …а потом мы что-нибудь придумаем для Тигра и Госпожи Мэри. Когда они оба уставились на него, он быстро сказал: «Поверь мне, это будет все, что ты хотел, и даже больше».
Затем он расположил Сэма позади Дейва на платформе. «Десять с вашей рукой везде, куда вы можете дотянуться», — громко сказал Дэйв.
Первым ударом Сэма был удар открытой ладонью по правой ягодице. Когда его ладонь ударяла его ладонь, он производил много шума.
Мужчина улыбнулся и погладил попку Дэйва левой рукой. Затем он повернулся к Джейку и сказал: «Мне нравится, как мужское очко сжимается, когда ты шлепаешь его по заднице».
Затем Сэм начал шлепать поочередно каждой рукой. Он стоял так, что его лицо было практически на одном уровне с задницей Дэйва, и, казалось, он не сводил глаз с подмигивающего бутона розы, нанося шлепок за шлепком.
Когда Сэм закончил, он сошел с платформы, и Фрэнк занял его место. Фрэнку больше было интересно наблюдать за выражением лица Дэйва, когда тот шлепал себя по ягодицам, поэтому он встал чуть в стороне. Все десять ударов были нанесены по левой стороне задницы Дейва. Каждое громкое «Шмэк!» последовал столь же громкий визг Дэйва.
Когда Фрэнк закончил, Джейк громко сказал: «В следующей части ты будешь стоять по обе стороны от бедного Дейва и качаться с ними». Он вручил каждому из них длинное кожаное весло около полуметра в длину и очень гибкое.
Двое мужчин стояли по обе стороны от Дейва, размахивая веслами, чтобы руки привыкли к длине и гибкости. Затем Фрэнк кивнул Сэму и сильно ударил веслом в задницу Дэйва.
До этого момента Дэйв был более или менее молчалив, но громкое «Шмок!» кожаной плоти, ударяющей по заднице, последовал громкий крик – почти крик – Дэйва. Последовали еще девятнадцать визжащих криков, когда двое мужчин методично превратили задницу Дейва в ярко-красный цвет с вкраплениями фиолетового.
Большое вам спасибо, — сказал Джейк, жестом показывая двум мужчинам покинуть сцену. «Можем ли мы остаться здесь, чтобы посмотреть финиш?» — спросил Сэм.
— Не знаю, — задумчиво сказал Джейк, — это может быть нарушением правил клуба, поскольку ты больше не участвуешь в этом акте.
Миниатюрная маленькая обнаженная официантка внезапно появилась на сцене и потрясла мужчин большой пластиковой банкой для чаевых. Оба рассмеялись и вытащили по двадцатке. Джейк склонил на них голову, и они добавили еще двадцать.
— Просто встань вон там, в стороне, — сказал Джейк. Затем он улыбнулся Сэму и сказал: «Не волнуйся, Сэм, ты сможешь увидеть его задницу оттуда». Сэм счастливо улыбнулся в ответ.
— А теперь для вас двоих, — сказал Джейк, подходя к Тигру и госпоже Мэри. «Я думаю, вам определенно понравится небольшое действие рук с плотью на такой красной заднице».
Оба кивнули в ответ. Тогда госпожа Мэри спросила несколько обиженно: «А после этого?»
Джейк рассмеялся глубоким, почти злым смехом. Затем он сказал: «Я втянул в это Дейва, так что я помогу ему пройти через это. Я обещаю тебе, что ты будешь голой задницей, чтобы нанести десять шлепков веслом, когда мы доберемся до этого места... если твои друзья помогут тебе.
Хозяйка Мэри вдруг рассердилась и чуть не закричала: «Что?»
— Я имею в виду, — сказал Джейк, пытаясь успокоить ситуацию, — что если на этой сцене пойдет зеленый дождь, пока ты шлепаешь рукой по заднице Дейва, то я сам заберусь туда и подставлю свою голую задницу для твоих гребцов. ».
Он повернулся к толпе и сказал почти с сарказмом: «Конечно, мне может понадобиться что-то, что отвлечет меня, пока мою задницу долбят, так что я мог бы просто надрать маленькую задницу сам». Затем он поднял и опустил брови, как злодей из мелодрамы, а толпа засмеялась.
— Хорошо, — сказал Джейк, — готовьтесь отшлепать. Повернувшись к толпе, он сказал: «И вы все приготовьтесь вызвать дождь».
Госпожа Мэри пошла первой. Подойдя к Дэйву, она провела рукой над поверхностью его правой ягодицы.
«Тепло, — сказала она, — я чувствую тепло».
Затем она дала этой красной заднице ловкую пощечину открытой ладонью. За ней последовали еще девять. Никакие два шлепка не были на одинаковом расстоянии друг от друга или с одинаковой интенсивностью. Она также по-разному наносила удары: иногда она била только пальцами или плоской ладонью, а иногда очень сильно била рукой, слегка сложенной чашечкой. Госпожа Мэри умела шлепать.
После последней шлепки она вернулась туда, где стоял Джейк, а Тигр подошел, чтобы отшлепать. Тайгер, казалось, почти запыхался, когда медленно поглаживал красную обнаженную задницу Дейва. Затем он глубоко вздохнул и хлопнул Дэйва по левой ягодице. Это было не особенно сложно, но и не было любовным похлопыванием, и «Шмэк!» был достаточно громким, чтобы заполнить комнату. Затем он дал Дейву еще девять одинаковых шлепков через равные промежутки.
К тому времени, как Тигр закончил, он сильно покраснел и очень медленно дышал. Для многих в клубе было очевидно, что Тайгер воображал себя на месте Дейва все время, пока шлепал. Его шлепки были именно тем, чего хотела бы нижняя шлюха, а не тем, что доставили бы Мастер или Госпожа. Когда он вернулся, чтобы встать рядом с госпожой Мэри, в его брюках образовалась явная палатка.
Пока Тигр и Госпожа Мэри шлепали, на сцену вылетали купюры. После того, как маленькая голая официантка забегала и все собрала, Джейк вышел на сцену совершенно голым и сильно намазанным маслом. Он посмотрел на счета на полу и громко сказал: «Ну, похоже, у нас действительно был зеленый дождь, так что, думаю, мне придется выполнить свою часть сделки».
Он посмотрел на двух мужчин, стоящих в стороне, и сказал: «Эй, Сэм, не хочешь смазать эту задницу для меня?»
Внезапно Сэм выпрямился и сказал: «Угу… конечно».
Маленькая голая официантка подбежала и протянула Сэму тюбик смазки, и он поспешил впрыснуть изрядное количество между ягодицами Дэйва.
— Хорошо, Тигр и Госпожа Мэри, — сказал Джейк, начав взбираться на спину быка по небольшим углублениям, которые не были очевидны до того, как он начал восхождение, — как только я встану сюда и… э… на месте. вы можете начать, когда вы думаете, что это правильно. Но убедитесь, что вы позволяете мне встать на место, и это десять шлепков каждый... ТОЛЬКО десять шлепков каждый.
Джейк быстро вскарабкался на Дейва и через мгновение, чтобы сосредоточить свой член на анусе Дейва, наклонился вперед и схватил две маленькие ручки, которых раньше тоже не было видно. Затем он посмотрел на Госпожу Мэри и кивнул головой.
— Иди сюда, Тигр, — прорычала Госпожа Мэри, и Тигр быстро подскочил к ней. — Ты вон там, с той стороны. Я начну первым, и тебе лучше делать каждый удар точно так же, как я, иначе я отведу тебя домой и научу, как правильно делать порку.
Толпа слегка рассмеялась над внезапным вздохом Тайгера. Он посмотрел в глаза госпоже Мэри, затем быстро посмотрел в пол и подошел к другой стороне быка.
— Весло готово, — рявкнула Госпожа Мэри, сурово глядя на Тигра. Она подняла весло и быстро двигала им вперед-назад, заставляя длинную кожаную часть покачиваться прямо над задницей Джейка. Тогда она нанесла свой первый удар.
Громкое «Удар!» эхом разнеслось по комнате, скрывая стоны Джейка от боли... или это была страсть?
«Thwack» Тигра был далеко не таким громким, как у госпожи Мэри. Толпа могла ясно слышать хрюканье Джейка, а затем низкий стон.
Госпожа Мэри посмотрела на Тигра, а затем нанесла еще один удар. На этот раз громкое «Thwack!» за ним последовал отчетливый вскрик Джейка, за которым последовал низкий стон, который не был стоном от боли. Джейк кончал либо от шлепков, либо от движений, вызванных ударами, заставляющими его член входить и выходить из задницы Дейва.
И снова "Thwack" Тигра был намного мягче, чем у Госпожи Мэри.
«Удар!» визг, стон, «Thwack» продолжался в почти регулярном ритме. Затем, после девятнадцатого удара – десятого удара Госпожи Мэри – Джейк оторвал верхнюю часть тела от спины Дейва и напряг задницу, так что его ягодицы были плотно сжаты.
После десятого удара Тигра – двадцатого удара – Джейк громко застонал и снова лег на Дейва.
Барни вернулся на сцену и взял весла у Mistress Mary и Tiger. Когда они уходили со сцены, госпожа Мэри громко сказала Тайгеру: «Ты ОБЯЗАТЕЛЬНО пойдешь со мной домой!»
Зрители громко засмеялись, когда на штанах Тайгера внезапно появилось мокрое пятно.
Барни громко объявил: «На сегодня все. Клуб в нерабочее время будет оставаться открытым некоторое время, чтобы вы все могли поговорить и допить безалкогольные напитки и закуски, но вы все должны уйти отсюда к трем. Помните, что клуб Purple Oyster After Hours Club вернется завтра вечером. А завтра вечером у нас будет семь специальных выступлений, включая The Three Amigos и их сказочного Bull of Pain ».
За кулисами Три Амиго слезали с Быка Боли. Джейк, которого на самом деле никак не сдерживали, сполз на пол и подошел к быку впереди. Он сунул руку под голову и открыл потайную защелку, чтобы поднять всю голову вверх на спину быка.
Джон медленно выскользнул наружу. Он лежал на спине внутри быка. Если бы вы посмотрели в отверстие, вы бы увидели член и яйца Дейва, свисающие прямо там, где должна была быть голова Джона. Вместе Джон и Джейк убрали оковы, удерживавшие Дейва на бычьей заднице.
«Пора идти домой и нанести лечебную мазь на этих пылающих задниц», — сказал Джон, возвращаясь в раздевалку.
Несколько минут спустя, когда все трое шли через бар, один из постоянных клиентов, который все еще сидел за столиком, слоняясь вокруг, спросил его: «Эй, Джейк, почему вы, ребята, называете себя «Три амиго», когда всегда есть только двое ? из вас на сцене для вашего большого выступления».
Мужчина продолжил: «И вам обоим надрали задницу. Кто на самом деле проиграл ваш конкурс маленьких советов».
Джейк улыбнулся ему и ему и сказал: «Это профессиональный секрет. В каждом номере должны быть какие-то профессиональные секреты, не так ли? Скажем так, секрет в самом быке».
Джон смеялся, когда они шли к своей машине.
= = = = = = = = = = = = = = = = = = =
ВНИМАНИЕ ! Все, что я пишу, предназначено ТОЛЬКО для взрослых старше 18 лет . Истории могут содержать сильное или даже экстремально сексуальное содержание. Все изображенные люди и события являются вымышленными, и любое сходство с живыми или мертвыми людьми является чисто случайным. Действия, ситуации и ответы являются ТОЛЬКО вымышленными и не должны использоваться в реальной жизни.
Все персонажи, вовлеченные в сексуальные отношения в этой истории, старше 18 лет. Если вам меньше 18 лет или вы не понимаете разницы между фантазией и реальностью, или если вы проживаете в каком-либо штате, провинции, нации или племенной территории, запрещает чтение действий, описанных в этих историях, пожалуйста, немедленно прекратите чтение и переместитесь куда-нибудь в двадцать первый век.
Архивирование и повторная публикация этой истории разрешены, но только в том случае, если к статье прилагается подтверждение авторских прав и заявление об ограничении использования. Эта история защищена авторским правом (c) 2023 The Technician.
Отдельные читатели могут заархивировать и/или распечатать отдельные копии этой истории для личного некоммерческого использования. Производство нескольких копий этой истории на бумаге, диске или в другом фиксированном формате категорически запрещено.
= = = = = = = = = = = = = = = = = = =
* * * * * * * * * * * *
Джейк, Дэйв и Джон были близкими друзьями еще со школы. На самом деле они были друзьями задолго до школы. Джейк и Дэйв знали друг друга с незапамятных времен, и Джон стал их другом, когда его родители переехали в этот район как раз перед тем, как он пошел в школу.
Трое мальчиков изначально были частью гораздо более широкого круга друзей, но в старших классах все стало постепенно меняться. Изменение произошло, когда их друзья начали постепенно сливаться со сценой свиданий и вечеринок, пока не остались только они... и Дорин. Затем, в конце их младшего года, Дорин ушла. Она остановилась у дома Джейка, чтобы попрощаться. Как обычно, Дэйв и Джон тоже были там.
— Сейчас мне восемнадцать, — сказала она с грустной улыбкой. «Я подумал, что пора признаться родителям». Она поморщилась и продолжила: «Все прошло не очень хорошо. Они выгнали меня из дома. У меня есть тетя в Чикаго, которая сказала, что я могу жить с ней, пока не закончу школу. Думаю, мне следовало держать дверь шкафа закрытой, пока я не закончу школу».
Ребята выразили соболезнования, но сделать ничего не могли. Когда Дорин ушла, Джейк со смехом сказал: — Половина школы тоже думает, что мы педики. Они называют нас «Три амиго» и смеются у нас за спиной».
— Меня не привлекают парни, — твердо сказал Дэйв. Затем он пожал плечами и сказал: «Меня просто не привлекают девушки… как девушки».
«Думаю, нас просто влечет друг к другу», — сказал Джон. Затем он рассмеялся и добавил: «...как The Three Amigos ».
Они закончили последний год обучения и были приняты в большой государственный университет. И у Джона, и у Дейва были другие предложения, но эти другие предложения не включали достаточно денег, поэтому они оба выбрали государственную школу, где они могли бы лучше позволить себе вещи. Однако на первом курсе они вскоре поняли, что на самом деле их убивают проживание и питание. Стипендии, которые они смогли получить, предназначались специально для обучения и сборов. Это очень помогло, но им все еще нужно было найти деньги на общежитие, на питание и на тысячу других вещей, о которых они не подумали. После семестра попыток выжить на подработке с минимальной оплатой они вместе сняли ветхую меблированную квартиру. Там была кухня, гостиная и три спальни. Один был больше и имел очень большую кровать. Два других были очень маленькими и имели обычные односпальные кровати. Они разыграли карты, чтобы решить, кому достанется большая кровать, и Джейк выиграл.
Совместная жизнь превратилась в рутину, которая в конечном итоге привела к тому, что они взаимно осознали, что они намного больше, чем друзья. В один из выходных они смотрели какие-то странные фильмы — как обычно — и пили пиво — как обычно. На самом деле, они пили МНОГО пива, потому что Джон выиграл приличный приз в лотерейном билете и потратился на пару больших пицц и холодильник, полный шести упаковок. На следующее утро они проснулись все вместе на большой королевской кровати в передней спальне Джейка.
— Мы сделали то, что, я думаю, сделали прошлой ночью? — спросил Джон, застенчиво глядя на Дэйва и Джейка.
«Ты имеешь в виду трахать друг друга, а не просто лежать в наших собственных кроватях и дрочить, думая друг о друге?» Джейк сказал с улыбкой.
«Тогда да, — продолжил Дэйв, — мы сделали то, что вы думаете, мы сделали. Он сделал паузу и спросил: «Есть сожаления?»
«Нет, — сказал Джон, — кроме, может быть, почему мы не сделали этого давным-давно».
В тот же день Джон, специалист по искусству, нарисовал табличку на двери их квартиры. Это была карикатура на каждого из них в огромных черных сомбреро под надписью «Три амиго».
Он объяснил: «Я скопировал это с постера к тому странному фильму Стива Мартина 1980-х годов».
— Думаешь, кто-нибудь расстроится? — спросил Дэйв. — …культурное присвоение и все такое?
«Мы просто скажем им, что мы экзотическая танцевальная команда, и это наш сценический псевдоним», — сказал Джейк со смехом.
Джон и Дейв присоединились к нему в его смехе, пока Джон внезапно не стал серьезным и не сказал: «Подождите минутку». Он с улыбкой повернулся к остальным и добавил: «Это может сработать».
«Что может сработать?» — спросил Дэйв.
«Танцы!» Джон чуть не закричал:
«У нас у всех действительно хорошие тела», — продолжил он. «И мы все можем очень хорошо танцевать… по крайней мере, мы все можем очень хорошо двигаться под музыку». Он остановился и посмотрел то на Джейка, то на Дейва, прежде чем закончить: «И нам всем ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужны деньги».
Дэйв поднял брови и сказал: «Может быть, ты и прав. Почему только девчонки из женского общества могут неплохо заработать в стриптиз-клубах?»
После нескольких мгновений молчания Джейк, специалист по театральному искусству, сказал: «Я знаю, где я могу достать дурацкие костюмы Амиго. Остается только модифицировать их с помощью отрывных швов».
Так родилась клубная группа The Three Amigos .
Их первая ночь была... ну... первой ночью. Они получили одобрительные свистки и свист от полупьяных дам, присутствовавших в клубе, когда они вызывающе танцевали по сцене. Но они не получили много денег в свои стринги, даже после того, как они танцевали вокруг столов. Им платили чуть больше минимальной зарплаты, но деньги шли на чаевые, даже если им приходилось возвращать 10% Барни, владельцу клуба, чтобы «поделиться с другим персоналом».
В конце ночи Барни грубо сказал им, забирая свои 10%: «Дайте месяц. Если ситуация не улучшится, у меня может быть для вас идея».
Дела не улучшились. Четыре недели спустя Барни вызвал их к себе в кабинет. «Ребята, вы хороши, — начал он, — действительно хороши… в танцах. Но ты не можешь подделывать это для дам. Они просто не подключаются и не платят. Тем не менее, я наблюдал за публикой, и всегда была горстка парней, которые оплатили бы вам большие счета, если бы они не были здесь со свиданием».
"Так?" — сказал Джейк.
— Я думаю, вы ошиблись клубом, — твердо сказал Барни. — Я думаю, тебе следует быть на другом конце города в «Пурпурной устрице». Он засмеялся и сказал: «Я тоже управляю этим». Он сделал паузу, а затем сказал: «Это открытый бар для геев и лесбиянок недалеко от городской черты. Единственная проблема заключается в том, что действия, которые действительно приносят деньги, также имеют тяжелый компонент БДСМ или боли».
— Понятно, — мягко сказал Дэйв.
— Попробуй, — сказал Барни. «Может быть, ты сможешь потянуть достаточно, просто танцуя». Он сделал паузу, а затем улыбнулся и добавил: «Но я довольно хорошо разбираюсь в людях, и я думаю, что все трое из вас, амигос, не прочь сыграть в бондаж или поиграть с болью».
Он вручил им карточку с адресом клуба и сказал: «Если вы придете в следующую пятницу вечером, я буду знать, что у меня есть новые танцоры». Он засмеялся и сказал: «Оставь немного «Трех амиго», это работает. Просто придумай, как добавить что-то еще к действию».
На следующей неделе The Three Amigosоткрылся в Purple Oyster. Они остались снаружи и наблюдали за другими выступлениями, прежде чем уйти за кулисы и облачиться в свои костюмы. На этот раз раздались аплодисменты, свист и кошачьи крики, когда они начали сдирать мексиканские костюмы. Все заведение начало громко смеяться и аплодировать, когда штаны снялись, а вместо обычных стрингов было маленькое сомбреро из черной кожи, чтобы все было в порядке. Когда они ушли со сцены, в их стринги и сомбреро было засунуто немало купюр. После первого сета каждого. Барни вернулся на сцену и прокомментировал, как были восприняты различные выступления.
Затем он взял The Three Amigosв стороне. «Ребята, вы действительно отличные танцоры, — твердо сказал он, — но если вы просто танцуете, вы должны танцевать здесь четыре-пять дней в неделю, чтобы заработать настоящую бабку. И ты должен начать с шестичасового шоу. Но если вы принесете кнуты и весла, вы заработаете столько же всего за два шоу в выходные дни». Он сделал паузу, а затем сказал: «Два концерта против, может быть, пятнадцати, двадцати или даже тридцати. Думаю об этом."
Во время третьего сета, когда у The Three Amigos остались только сомбреро в стрингах, они танцевали вокруг некоторых столов, выискивая дополнительные чаевые. Одна грубо выглядящая дама в полностью кожаном наряде, рядом с которой сидела чрезмерно женоподобная молодая женщина с огненно-рыжими волосами, протянула двадцатку и сказала: «Это твое, если я могу дать тебе десять ударов по заднице».
Не особо задумываясь об этом, Дэйв сказал: «Пять и только твоей рукой».
«Иди сюда, милый», — ответила она. Затем очень твердым голосом она сказала: «Руки на стол и наклонись так, чтобы Драгоценность могла видеть твою задницу».
Он наклонился и положил руки на стол. Первый «Шмак!» пришел сразу. Дэйв хмыкнул, но не кричал. Второй удар был сильнее и пришелся по другой щеке. Леди в коже чередовала еще два удара, прежде чем ударить по обеим щекам, так что ее рука врезалась в заднюю часть его мошонки. Это получило гораздо более громкое ворчание.
Пока Дэйв стоял, прислонившись к столу, переводя дыхание, Драгоценный сказал очень маленьким девчачьим голосом: «Так выглядит моя задница, когда ты шлепаешь меня?»
Леди в коже ответила: «У тебя задница намного симпатичнее, дорогая, но в конце концов твоя выглядит такой же красной».
Дэйв встал, и дама слегка рассмеялась. «Меня всегда впечатляет мужчина, который приподнимает шляпу перед дамой».
Он не понимал, пока не посмотрел вниз и не увидел, что его маленькое сомбреро отодвинуто в сторону его почти стоячим членом. Леди в коже сказала: «Позвольте мне исправить это для вас», когда она вернула сомбреро на место, а затем сунула внутрь дополнительную двадцатидолларовую купюру.
Когда они оказались за кулисами, Дэйв сказал Джейку и Джону: «Я действительно не ожидал этого».
«Отшлепать или кончить от этого?» — быстро спросил Джон.
Дэйв ответил: «Да», а затем сильно покраснел.
— Не смущайся, — сказал Джейк. Ты хоть в шапку не выстрелил.
Дэйв выглядел удивленным, а потом еще больше, когда Джон сказал: «Теперь я не чувствую себя так плохо из-за того, что чуть не порвал чёртовы стринги, на которых держится шляпа».
Дэйв перевел взгляд с одного на другого, а затем сказал: «Возможно, Барни, в конце концов, хорошо разбирается в людях».
Джейк добавил: «И, может быть, мы МОЖЕМ заработать здесь немного реальных денег».
Джон некоторое время молчал. Затем он сказал: «И у меня есть идея». Когда Джейк и Дэйв посмотрели на него, он сказал: «У тебя должен быть трюк, и я думаю, что « Три амиго» просто созданы для того, чтобы придумать что-то уникальное. Позвольте мне поговорить с Барни сегодня вечером после последнего акта.
Когда они вернулись домой, Джон сказал: «Это может занять некоторое время, чтобы создать последователей, но если мы будем делать это регулярно, я думаю, мы сможем заработать настоящие деньги».
"Что мы должны делать?" — хором спросили Джейк и Дэйв.
«Дэйв, — начал Джон, — тебе нужно использовать свои навыки в области гражданского строительства, чтобы построить то, что по сути представляет собой большую бочку на ножках. Джейк, тебе нужно использовать свои театральные навыки, чтобы придумать, как легко выкатить его на сцену. И я использую свой художественный талант, чтобы создать огромную свирепо выглядящую голову быка и очень мускулистое тело». Затем он начал рисовать то, что имел в виду.
«Я могу это сделать, — сказал Дэйв, — но я думаю, что он должен немного закругляться сзади, чтобы делать то, что вы хотите».
— И тело должно быть больше, если сюрприз сработает, — сказал Джейк. «И я думаю, что он должен быть ниже спереди, чтобы лучше отображать вещи на сцене».
Так родились « Три амигоса иБык Боли ».
После того, как бык был наконец завершен, они решили выложиться по полной и перестали танцевать в будние дни. Но они не ограничились только шоу в нерабочее время. Их план требовал, чтобы они начинали танцевать в четыре часа в пятницу и субботу. Это означало пять спектаклей до закрытия, но Джон настоял на том, чтобы они думали об этом как об одном очень длинном представлении каждую ночь.
После каждого танцевального сета The Three Amigos искали дополнительные советы, но при этом они держали в руках прозрачные пластиковые контейнеры со своими фотографиями. Под фотографией крупными буквами было написано: «Помоги мне удержаться от Быка Боли». Если бы кто-то спросил, что это такое, они бы ответили: «Тебе действительно нужно остаться на шоу в нерабочее время, чтобы узнать».
Чего Дэйв не ожидал, так это того, что Амиго мгновенно приобрели репутацию, когда Кожаная Леди отшлепала Дэйва. По крайней мере, два раза за ночь кто-нибудь предлагал отшлепать за столом, обычно, но не всегда Дейва. Джейк, Дэйв и Джон решили, что им нужно быть последовательными в отношении стоимости удара, и договорились: «Один за пять, пять за двадцать, четная дюжина за сорок». Если кто-то просил больше дюжины, ответ всегда был: «Эй, мне еще нужно потанцевать сегодня вечером. Дождитесь шоу в нерабочее время. Может быть, я буду на Быке». Это был еще один стимул для людей остаться... и заплатить... за шоу в нерабочее время. Барни был очень доволен, когда народу в нерабочее время было больше, чем обычно.
Шоу в нерабочее время воспользовалось лазейкой в законах о лицензировании спиртных напитков. В пятницу и субботу вечером, ровно в двенадцать сорок пять, он объявлял: «Мы закрываемся через пятнадцать минут. Если вы вернетесь на шоу в нерабочее время, пожалуйста, сделайте заказ на выпивку сейчас».
Официантки и официанты спешили от стола к столу, получая заказы на напитки. Ровно в час Барни кричал: «Время закрытия. Всем выйти».
Люди там в первый раз всегда были немного растеряны, но завсегдатаи знали правила. Все они выходили в большой вестибюль, а Барни закрывал внутренние двери, менял знак «Открыто» на «Закрыто» и выключал наружные знаки. Затем он снова открывал дверь и говорил: «Добро пожаловать в клуб «Пурпурная устрица». Помните, что нельзя покупать или подавать алкоголь, только безалкогольные напитки и еду. Плата за вход составляет двадцать долларов с человека и оплачивается за вашим столиком.
Затем он вернулся за барную стойку, в то время как официанты, которые в основном были теми же сотрудниками, что и до закрытия клуба, но теперь были полностью обнаженными, собирали входные билеты и принимали заказы на закуски и безалкогольные напитки. Поскольку «Пурпурная устрица» была технически закрыта и сдана в аренду клубу «Пурпурная устрица после работы», который был открыт на имя его жены, и поскольку алкоголь в клубе «Пурпурная устрица» не продавался и не подавался, смехотворно похотливые правила продажи спиртных напитков лицензионный совет не применялся. Другими словами, в нерабочее время можно что угодно... ну почти что угодно. Прямого прикосновения к гениталиям быть не могло, потому что это могло считаться проституцией. Так что никаких прикосновений, если только это не был «случайный контакт». Удивительно, насколько склонной к несчастным случаям была группа в нерабочее время.
Просто чтобы быть уверенным, что никто не пересек черту намеренно, выступления должны были оставаться за кулисами до того, как они продолжались. После этого, если они переоденутся, переоденутся или что-то в этом роде, они смогут выйти вперед, но никто не сможет выйти вперед в костюмах для выступлений. Это уведомление было размещено в нескольких местах за кулисами в первую очередь для того, чтобы удовлетворить адвокатов Барни. Поскольку толпа в нерабочее время включала почти все мыслимые БДСМ-наряды, в том числе обнаженных рабов, стоящих на коленях у ног своего Мастера или Госпожи, никто не мог точно сказать, вышел ли кто-нибудь из исполнителей, чтобы пообщаться с посетителями. Однако
«Три амиго» должны были оставаться за кулисами. Это было потому, что Бык Болиспроектированный Джоном, необходимо было привести в нужное положение после последнего обычного действия. Они наблюдали из-за кулис, как Барни представил Mistress Leather и драгоценную для начала.
Госпожа Кожа была фаворитом в «Пурпурной устрице», и поэтому была драгоценной. Драгоценная рабыня не была первой рабыней госпожи Лезер. Были и другие на протяжении многих лет, но драгоценная была самой бледной и самой белой из молодых женщин, служивших госпоже Коже. Госпоже Кожа нравилась белая задница... действительно белая задница... потому что на ней так отчетливо был виден каждый отпечаток руки или весла. По этой причине все ее сабвуферы были рыжеволосыми, а Драгоценный был самым рыжим и самым бледным из них. Прелестная рабыня тоже была с ней дольше всех. Возможно, их отношения не были такими случайными, как у других. Возможно, их связывало нечто большее, чем секс и сила.
— Товарищи, любители боли, — громко крикнул Барни, — «Пурпурная устрица» официально закрыта. Алкоголь нельзя покупать в баре. Мы просто группа людей, которые собрались вместе, потому что нам нравится боль, и нам нравится наблюдать за пятью парами или группами, которые решили сегодня вечером продемонстрировать свои особые болевые извращения для нашего удовольствия. ... И помните, что наши красивые официантки и работящие официанты предназначены только для просмотра. Без прикосновений." Он слегка рассмеялся, а затем довольно грубо сказал: «И я представил это дерьмо, потому что мой адвокат сказал, что это повышает вероятность того, что я сойду, если на нас нападут».
Когда смех начал утихать, он добавил почти шепотом: «... чего мы не будем, потому что я также заплатил все неофициальные государственные сборы, необходимые для этих шоу в нерабочее время».
Затем он ярко улыбнулся и громко сказал: «Но вы же не хотите слышать о том, как я могу отделаться в суде. Вы здесь, чтобы отвлечься либо от того, что кто-то причиняет боль, либо от того, что вы воображаете, что получаете боль». Он снова засмеялся и сказал: «Может быть, к концу ночи у вас даже будет шанс испытать одну… или обе стороны этого».
Он сделал широкий жест рукой и величественно сказал: «Итак, без дальнейших разговоров и прочей чепухи, мы начинаем с первого из наших четырех актов на сегодня. Представляю нашу многолетнюю любимицу, Госпожу Лежаную и ее драгоценную рабыню.
Mistress Leather вышла на сцену слева, а двое рабочих, одетых во все черное, вкатились с правой стороны сцены. Катящаяся платформа представляла собой круглый круг с довольно высокой скамьей для порки, установленной на ней. Верхняя, мягкая часть скамейки была точно на высоте талии для Драгоценности, а это означало, что она могла наклониться над ней, если встала на цыпочки. Она склонилась над ним, но уже не стояла на цыпочках. Вместо этого ее ноги были расставлены так, что ступни могли зацепиться за два круглых деревянных колышка, которые торчали из ножек скамейки.
На лицевой стороне скамейки драгоценный крепко держал два одинаковых круглых колышка, которые торчали внутрь от ножек скамейки. Было совершенно очевидно, что скамья должна была быть сделана специально для драгоценной, потому что она точно подходила, когда туго вытягивалась над скамьей для порки.
— Вы заметите, — медленно произнесла Госпожа Кожа, когда рабочие сцены полностью развернули катящуюся платформу, — что моя дорогая драгоценность ничем не ограничена. На ее запястьях и лодыжках нет ограничений». Она улыбнулась толпе. «Если бы она захотела, — продолжила она, — она могла бы просто встать и уйти со сцены. Не могли бы вы, драгоценный?
— О, я забыла, — сказала госпожа Кожа с притворным удивлением, — вы не можете нам ответить, потому что у вас во рту кляп. Она слегка усмехнулась и сказала: «Этот кляп тоже не пристегнут. Есть предохранитель, который огибает щеки Драгоценной, чтобы она не могла случайно проглотить кляп, но она может... если захочет... выплюнуть его.
Она сделала паузу, поднеся руку к лицу, как будто думая: «Я знаю, как мы можем стать драгоценными, чтобы рассказать нам что-то. ... одно подмигивание — да, два — нет».
Толпа смеялась, потому что Драгоценность стояла лицом к толпе, а ее задница почти светилась белым светом на сцене.
— Ну, — сказала госпожа Кожа с притворным разочарованием, — ты все равно не смог бы увидеть ее лицо.
Затем она повернулась к драгоценному и сказала: «Если ты меня хорошо слышишь, подмигни нам, чтобы сказать «да».
Рубиново-красное очко сжалось на мгновение и исчезло между драгоценными дерзкими белыми ягодицами.
«Теперь, — продолжала госпожа Кожа, — вас как-нибудь сдерживают?»
Два подмигивания драгоценной заднице.
— Ты можешь уйти, если хочешь?
Одно подмигивание драгоценной попки.
— Ты хочешь сделать это?
Одно подмигивание драгоценной попки. Затем два подмигивания. Потом одно подмигивание. Затем два подмигивания.
— Я вижу некоторое замешательство, — ответила госпожа Кожа. «Похоже, вы не уверены, хотите ли вы это сделать. Означает ли это, что вам НУЖНО это сделать?
Зрители громко аплодировали, когда драгоценный подмигнул утвердительно.
«Такой драгоценной это нужно», — сказала Госпожа Кожа, глядя на аудиторию. — Но насколько ей это нужно? Она уперла руки в бока и сказала более низким голосом: — А насколько ты уверен, что можешь предсказать, когда драгоценному больше не понадобится?
— Все просто, — сказала госпожа Кожа, когда голые официанты и официантки выбежали из-за столов. «Когда вы даете чаевые слугам, вы также даете им листок бумаги, который предсказывает, когда драгоценность сломается. Начну с пятидесяти с моей руки. Затем будет двадцать пять с кожаным веслом, а затем двадцать пять с деревянным веслом. Если драгоценный еще на месте, я закончу с двенадцатью тростью. Если драгоценные разрывы... или оргазмы, которые могут случиться... на этом все заканчивается. Помните, что вы не делаете ставки, вы просто получаете вознаграждение за свое мастерство, если угадываете правильно».
Барни высунул голову из-за угла сцены и сказал: «Еще одна речь, принесенная вам моими адвокатами. Чаевые тяжелые господа. Тот, кто угадает, получит чаевые в десятикратном размере».
Пока голые служанки собирали чаевые и квитанции об отсутствии пари, Госпожа Кожа подошла к Драгоценной и начала слегка поглаживать ее задницу рукой. В ответ Драгоценный тихонько застонал. Потом начались легкие шлепки. На каждой аске было десять чередующихся. Для большинства людей было бы невозможно сказать, что что-то произошло, но на драгоценной чрезвычайно бледной коже начал появляться слабый след красного цвета.
Потом шлепки стали чуть сильнее. Теперь можно было услышать удары пальцев Госпожи Кожи, когда по каждой ягодице чередовались еще десять шлепков. Теперь был отчетливо виден отпечаток руки, равномерно распределенный от верхней части ее задницы до нижней точки, где ее задница начала сливаться с ее ногой.
Госпожа Кожа, казалось, не стала качаться сильнее, но «Чмок!» звук стал намного громче, когда она вложила в него всю свою руку. Еще через десять драгоценная задница стала ярко-красной.
«Мы зажгли костер!» — громко сказала Госпожа Кожа, а затем начала раскачиваться намного сильнее, шлепнув сначала по одной ягодице, потом по другой. После еще примерно десяти шлепков Драгоценный начал кряхтеть и извиваться. Когда счет приблизился к пятидесяти, Драгоценная пищала и хрюкала с каждым шлепком, но ее ноги все еще были твердо под колышками, а рука все еще крепко держала ручки.
Госпожа Кожа остановилась и повернулась лицом к толпе. «Был ли кто-нибудь из вас настолько глуп, чтобы подумать, что покорная шлюха боли может уйти из-за простой порки рукой?»
Большая часть аудитории засмеялась, но несколько мужчин посмотрели вниз и бросили клочки бумаги на столешницу.
«Посмотрим, как Драгоценность отреагирует на кожаную лопатку», — сказала Mistress Leather, беря короткую кожаную лопатку с бутафорского столика на краю сцены.
Она приблизилась к драгоценному медленно, покачивая веслом в воздухе, когда она полностью обошла скамью для шлепков, так что драгоценный мог ясно видеть, что было в руке ее Хозяйки.
— Я вытащу твой кляп изо рта ради кожаного весла, — мягко сказала Госпожа Кожа. — Это для того, чтобы ты мог их правильно сосчитать. Мы вернем его, когда доберемся до деревянной лопатки.
Она взяла кляп за протектор и вытащила его изо рта Драгоценного. Она поставила его на платформу под Драгоценность и обошла вокруг себя. Первый взмах кожаного весла случился внезапно, и Драгоценный явно не ожидал его. Она громко кричала и билась о колышки, удерживавшие ее ноги на месте, но не вытаскивала из-под них ноги.
«Один, Госпожа Кожа», — сказала Драгоценность, когда восстановила контроль.
Госпожа Кожа продолжала двигаться в ровном темпе. Каждый... включая драгоценного... мог точно предсказать, когда будет нанесен следующий удар. Это был рай для больной шлюхи. Предсказуемая боль, в которую она могла войти и открыться перед ударом.
Затем последовал двадцать пятый шлепок. После того, как Драгоценный сказал: «Двадцать четыре, госпожа Кожаный», весло не упало, как ожидалось. Вместо этого Госпожа Кожа стояла там, высоко подняв весло в правой руке, и считала пальцами левой руки. Спустя долгое время после того, как Драгоценность ожидала, что весло ударит ее по заднице, последний палец на левой руке Госпожи Кожи сомкнулся, и ее правая рука очень быстро опустилась.
Громкое «Удар!» когда весло ударило драгоценную задницу низко и в центре было почти заглушено чрезвычайно громким криком. Драгоценная рабыня все еще кричала, когда Госпожа Кожа запихнула кляп ей обратно в рот.
— Что ж, — сказала госпожа Кожа с кривой улыбкой, — все, кто ставит на кожаную лопатку, могут разорвать свою ставку… Я имею в виду купоны с наградами.
Госпожа Кожа подошла к реквизитному столу и взяла деревянную лопатку длиной около метра. Такая длинная лопатка была разработана для одновременного удара по обеим щекам. На самом деле, требовался опытный шлепанье, чтобы ударить только по одной заднице за раз. Госпожа Лезер была очень искусной шлепальщицей. Первые десять ударов чередовались от задницы к заднице. Драгоценность билась и кричала в кляп, но оставалась на месте.
Затем Госпожа Кожа перешла на другую сторону и снова нанесла десять ударов. Каждое резкое «Трэк!» вызвал еще один приступ биения и крика Драгоценного, но когда двадцатый шлепок деревянной лопаткой закончился, Драгоценный все еще был на месте.
"Что вы думаете?" — сказала Mistress Leather, снова пересекая сцену. «Как ты думаешь, Драгоценный сможет выдержать всю мощь этого кленового чуда?» Затем она выпрямилась и сильно качнулась так, что весло приземлилось на обе ягодицы.
Было почти невероятное количество толчков и приглушенных криков, но Драгоценный все еще оставался на месте. Следующий удар был таким же сильным, но чуть ниже по драгоценной заднице. Аудитория теперь была совершенно тиха. Сват двадцать три был таким же жестким и опять же немного ниже. Так был спецназ двадцать четыре. Госпожа Кожа вернула весло, а затем несколько раз приблизила к драгоценной заднице, как будто точно измеряя свой удар. Затем она развернулась и замахнулась одним движением, вонзив весло в драгоценную задницу прямо там, где оно слилось с ногами.
Драгоценная рабыня дергалась так сильно, что ее правая нога соскользнула с удерживающего ее колышка. Она явно сильно плакала, когда медленно отвела ногу назад так, что ступня скользнула обратно под колышек.
«Похоже, что любой, кто поставил на деревянную весло, может поцеловать свою чашку на прощание», — сказала госпожа Кожа, почти смеясь.
Затем она подошла к столу с реквизитом и взяла тонкую трость. «Моих лучших будет всего двенадцать», — сказала она, махая тростью вперед-назад в воздухе перед собой так, что это звучало почти как разъяренный шершень.
— Ты слышишь это гудение, драгоценный? — сказала она, поворачиваясь к связанному рабу. Затем она медленно поднесла трость к драгоценной огненно-красной заднице. Постукивая тростью по заднице рабыни, она спросила: «Сколько ударов ты сможешь выдержать, драгоценный? Мы возьмем сегодня все деньги или вы отпустите одного из этих джентльменов домой счастливым?
Никто, кроме драгоценной, не обратил внимания на то, сколько раз Mistress Leather постукивала по заднице драгоценной. Если бы они знали, они бы знали, когда драгоценность сломается. Это был акт. Это всегда — или почти всегда — было игрой. Почти каждую ночь Драгоценность могла противостоять всему, что делала с ней Госпожа Кожа. Но если бы драгоценность никогда не сломалась, люди перестали бы делать ставки на то, когда она сломается. Значит был код. Драгоценность никогда не ломалась от порки руками, и если бы она это сделала, люди подумали бы, что это подделка. Она редко ломалась с кожаного весла и лишь изредка ломалась во время деревянного весла.
Код там был простой. Госпожа Кожа читала аудиторию, и если ночь была похожа на передышку, то она наносила два удара по одной и той же заднице, а не попеременно. Это означало, что драгоценность должна была сломаться еще после двух или трех ударов. То же самое было и с деревянным веслом. Два удара по одной и той же ягодице означали перелом. Трость всегда была поперек обеих ягодиц, так что сигнал был немного более прямым. Госпожа Кожа слегка постукивала драгоценную попу столько раз, сколько, как она ожидала, она выдержит, прежде чем сломается. Если она вообще не постукивала, это означало, что пройдут полные двенадцать.
Конечно, бывали ночи, когда драгоценная почему-то не выдерживала и неожиданно ломалась, но она знала, что если она это сделает, дома с Хозяйкой будут дополнительные наказания. Так что большинство ночей она ломалась по сигналу. Сегодня госпожа Кожа восемь раз шлепнула себя по заднице, так что драгоценный знал, что от восьмого удара тростью она сломается.
Госпожа Кожа крутила тростью по кругу, пока мужчины в толпе наклонялись вперед, ожидая удара трости. Затем внезапным движением ее запястья он обрушился на драгоценную задницу. Крик был отчетливо слышен даже из-за кляпа. Раздался гул, и снова опустилась трость. После очень короткой паузы трость снова опустилась. Mistress Leather не бросалась в глаза обычным узором. Потребовалась бы вся драгоценная сила, чтобы продержаться до восьмого удара. Следующие пять ударов последовали очень быстро. На последнем из этих пяти ударов, восьмом по счету ударе, Драгоценность выплюнула кляп изо рта и громко закричала. Ее ноги соскользнули с колышков, а руки разжались. Она балансировала на мягкой скамье, билась и кричала.
«Я полагаю, что любой из вас с восьмым ударом трости получит свои чаевые обратно плюс свою награду», — уныло сказала госпожа Кожа. Затем она поклонилась толпе и шагнула за занавес, когда рабочие сцены скатились со сцены, все еще балансируя на мягкой скамье для порки.
Барни вернулся на сцену, театрально аплодируя. — Это был великий поступок или что? — сказал он восторженно. — Между прочим, Госпожа Кожа, — сказал он более нормальным голосом, доступна для частных сессий, чтобы проверить вашу силу и выносливость. Так что, если вы перестали думать о себе в драгоценной рабыне здесь, на сцене, поговорите с ней после нашего последнего акта.
Следующие два акта были довольно хромыми. Одним из них был одинокий мужчина, который танцевал по сцене, пытаясь быть сексуальным, раздевшись догола. Затем он сделал попытку тверкнуть толпу. У него это не очень хорошо получалось, и когда он наклонился еще дальше, чтобы показать свою открытую задницу толпе, несколько человек бросили в него монеты. Бросать монеты в любом стриптиз-клубе — явное оскорбление, из-за чего вас часто вышвыривают, но завсегдатаи — и вышибалы — знали, что монеты были частью извращения этой конкретной танцовщицы.
После того, как в него попало несколько монет, он остановился, повернулся лицом к толпе и сказал очень женоподобным голосом: «Ну, это было не очень приятно. Если собираешься бросать монеты, хотя бы нагрей их перед тем, как бросать».
Затем он начал танцевать перед сценой, согнувшись так низко, что его полная луна подпрыгивала перед толпой. По меньшей мере дюжина мужчин достали свои зажигалки и держали пенни, пятицентовики и четвертак над пламенем. Когда монета стала слишком горячей для них, они подбросили ее прямо на сцене. Около половины монет ударили танцора по заднице или приземлились ему на спину. Он издавал глубокий стон при каждом ударе.
Он продолжал более-менее танцевать, тряся задницей перед толпой, но его эрекция становилась все длиннее и жестче. Наконец он положил руки на пол сцены и согнул колени так, что его бутон розы подмигивал всем, пока он танцевал.
Гортанным, но все же женоподобным голосом он хрипло сказал: «Кто-нибудь хочет нагреть щель для монет?» Он сделал паузу, а затем сказал: «Только монеты… пока».
На сцену вышли двое мужчин. Один из них держал зажженную зажигалку. Другой держал стопку четвертаков. Человек с четвертаками держал один из них над зажигалкой до тех пор, пока они не становились слишком горячими, чтобы их можно было держать, а затем засовывал четвертак глубоко между ягодицами танцоров.
Каждый раз, когда он это делал, танцор стонал и сжимал ягодицы. Сжатие заставило его член качаться и подпрыгивать. В восьмой... или, может быть, в десятой четверти танцовщица громко застонала и брызнула по сцене.
Толпа зааплодировала, но Барни быстро вышел на сцену и громко сказал: «Черт возьми, Куини, я же говорил тебе об этом. И я сказал тебе, что заставлю тебя сделать, если ты сделаешь это снова. Ты помнишь?"
Танцор, который теперь стоял на четвереньках, сказал: «Да, мастер Барни».
"Затем сделать его!" — закричал Барни.
Танцовщица легла на сцену лицом вниз и начала слизывать сперму с пола. Барни посмотрел на толпу и сказал: «Куини не может жить на четвертях, поэтому, если вы хотите увидеть ее… его… это… как бы там ни было в другой раз, давайте подбросим для нее на сцену какую-нибудь бумагу». тоже убирать.
Это был небольшой дождь из различных купюр, смятых в тугие комочки, чтобы их можно было бросить. Завсегдатаи знали, как превращать купюры в гигантские почти плюющие шарики. Они не производили удара монеты, но раздавались крики «Хорошо» или «Попался» каждый раз, когда один из комков попадал в Куини. Через несколько минут град ватных купюр закончился, и одна из голых официанток вышла на сцену с большой метлой и смахнула все деньги на задний план справа.
«Наше следующее выступление, — громко сказал Барни, чтобы взять под контроль толпу, — укрощение льва с Мастером Рейнардом и Госпожой Блэк. Шесть фигур выползли на сцену на четвереньках. Они были обнажены, если не считать большого количества краски на теле... или, возможно, татуировок. Их лица явно были разрисованы, на руках были перчатки в виде львиных или тигровых лап, а на ногах — такие же сапоги. Повсюду между ними рисунок был слишком плоским для макияжа. Это должны были быть татуировки или очень, очень хорошая аэрозольная живопись.
На сцену выбежали два рабочих сцены с семью короткими, но широкими табуретами, которые они расставили вокруг сцены. Как только табуреты были поставлены на место, шесть львов и тигров забрались на табуретки и сели в преувеличенно присед, поставив ноги и задницы на поверхность табуретки. Их руки были подняты перед собой на уровне плеч. Как только они оказались на месте, стало совершенно очевидно, что пять львов были самцами, а тигр — самкой. У них не было волос ниже плеч, кроме искусственных волос на перчатках и сапогах.
Громко щелкнув кнутом, Мастер Рейнард и Госпожа Блэк вышли на сцену. Он был одет в типичную для укротителей львов свободную белую рубашку. Его черные штаны были очень узкими и были покрыты черными ботинками почти до колен. На ней было очень облегающее черное боди с блестками и очень высоким вырезом по бокам. Ее сапоги были выше, чем у мастера Рейнарда, и прикрывали колено квадратным клапаном из черной блестящей кожи.
— Брут, — позвала она, щелкнув кнутом, и один из львов спрыгнул на сцену. — Перевернись, — скомандовала она, и он тут же перевернулся на спину. Его гораздо менее чем вялый член торчал прямо в воздух.
— Бедняжка, — сказала Госпожа Блэк с притворным сочувствием. — Тебе нужен кто-то, кто позаботится об этом.
Она махнула мастеру Рейнарду, и он щелкнул кнутом так, что тот чуть не задел одного из львов-самцов. Затем он рявкнул: «Кончил Бакет, обслужи своего альфа-самца».
Один из львов спрыгнул со своей табуретки, подполз к распростертому Бруту и остановился головой прямо над затвердевшим членом. Он остановился, и мастер Рейнард и госпожа Блэк хлестнули его по заднице своими хлыстами. В ответ он издал пронзительный рык боли и покачал головой.
— Я отдал тебе приказ, — рявкнул Мастер Блэк и снова хлестнул льва по заднице своим хлыстом.
— У тебя есть выбор, — сказала госпожа Блэк, подойдя к льву, который все еще качал головой. «Выбор — это рот, задница или худшее избиение, которое вы когда-либо получали в своей жизни».
Кам Бакет слегка повернулся и полностью опустил голову на землю, высоко подняв задницу.
«Хорошая Камми», — напевала Госпожа Блэк, когда она взяла тюбик смазки у голой официантки и впрыснула ее между ягодицами Кончила Ведра. Кам Бакет пронзительно зарычал и медленно покачал головой взад-вперед.
«Нет, Камми», — твердо ответила она, от этого не отвертишься.
Голый лев полз, пока не оседлал член Брута. Затем он перенес весь свой вес на руки и вытянул ноги вперед, пока не смог присесть прямо над пульсирующим членом.
— Вниз, — твердо сказал мастер Рейнард, и Кам Бакет насадил себя на член Брута. Cum Bucket сидел там, пока госпожа Блэк не хлестнула его кнутом по заднице. Это, в сочетании со словами Мастера Блэка: «Двигайся!» заставил Cum Bucket начать подпрыгивать вверх и вниз.
Вскоре оба льва издали стоны, которые становились все громче и выше. Как только они оба зарычали в последний раз и сперма Конча Бакета брызнула на грудь Брута, тигрица закричала: «О Боже! Кто-нибудь, трахните меня! Трахни меня, кто угодно... все... трахни меня!
Она спрыгнула со стула и приземлилась на землю лицом к полу, задницей высоко в воздухе, как у кошки в течке. Остальные три льва тоже вскочили со своих стульев, все громко рыча. Один из них поднял тигра на колени и просунул его ноги между ее. Затем он потянул ее обратно вниз. Другой лев поднял ее на руки и вонзил свой стоячий член ей в рот. Третий воспользовался единственным оставшимся отверстием и погрузился в ее бутон розы. Вскоре все трое... и тигр в течке... громко зарычали.
Госпожа Блэк повернулась лицом к толпе. — Похоже, мы потеряли контроль над нашим львиным прайдом, — сказала она очень приятным голосом. — Я очень надеюсь, что вы по-прежнему будете поощрять нас вернуться на следующей неделе или, может быть, даже завтра вечером. Пятерки и десятки вернутся к нам на следующей неделе. Дождь в двадцать баллов означает, что мы будем здесь завтра ночью. Она сделала паузу, а затем добавила: — А если ваш дождь не доходит до сцены, миленькие обнаженные официантки будут ходить среди вас, чтобы собирать ваши чаевые. И, пожалуйста, обратите внимание, что у них также есть портативные машины, которые обработают любую кредитную или дебетовую карту, если у вас не будет наличных денег».
С передних столов посыпались купюры. Официантки также проходили мимо этих столиков на случай, если кто-то захочет использовать пластик.
Мастер Рейнард и госпожа Блэк подождали, пока кучка совокупляющихся кошек достигла оргазма, а затем начали использовать свои кнуты, чтобы прогнать кошек со сцены. Когда они уходили, Барни вышел на сцену и громко аплодировал.
«Если вы не заметили, — сказал он, глядя на толпу, — во время этого выступления был один пустой стул. Если вы когда-нибудь думали о какой-то постоянной игре с домашними животными, просто дайте рычание госпоже Блэк или мастеру Рейнарду позже, когда они выйдут в клуб».
Затем он заглянул за кулисы, кивнул и продолжил: «А теперь акт, о котором все говорят. Вы все видели «Трех друзей».танцевать». Он слегка рассмеялся и продолжил: «Некоторым из вас даже удалось шлепнуть одну из своих восхитительных задниц, когда они ходили между столами, собирая чаевые. Многие из вас были немного сбиты с толку рекламируемым Bull of Pain. Что ж, теперь у вас есть шанс увидеть, что из себя представлял Бык Боли.
Из динамиков над сценой зазвучала глубокая, глухая музыка, а по сцене медленно катилась огромная статуя быка. Глянцевая черная стеклопластиковая оболочка бычьего тела блестела в лучах прожекторов. Голова была низко, почти у земли, и имела свирепый вид. Выпученные глаза с резко выступающими в них красными венами были особенно свирепыми, поскольку они, казалось, смотрели на толпу. Задняя часть была высоко поднята, а задние ноги наклонены вперед, как будто бык готовился к атаке.
На задней части быка, резко контрастируя с блестящим черным стекловолокном, сидел Дэйв. Его голая, белая, сильно намазанная кожа тоже блестела в лучах прожекторов. Его ноги, казалось, стояли на небольших углублениях в задних ногах быка и удерживались на месте черными ремнями, которые, казалось, исчезали в стекловолоконной скорлупе быка. Его руки были сильно вытянуты над спиной быка. Его руки, казалось, держались за какую-то ручку, а его запястья крепко удерживались на месте черными ремнями, похожими на те, что держат его ноги.
Остальная часть его тела была туго натянута на заднюю часть быка, как будто он трахал его в задницу. Но если вы внимательно присмотритесь, то увидите, что весь член и яйца Дейва были крепко зажаты в отверстии прямо там, где должна быть задница быка. На самом деле вам не нужно было так внимательно смотреть, чтобы увидеть это, потому что рабочие сцены медленно вращали платформу, на которой стоял бык, давая всем очень хороший обзор быка... и Дэйва... задницы. Благодаря тому, как Дэйв вытянул руки и как его ноги были привязаны к быку, его задница была полностью выставлена напоказ с раздвинутыми щеками, а его задница дрожала, когда бык медленно поворачивался.
Джейк вышел на сцену. Он был одет в свой костюм «Три амиго», а его сомбреро было сдвинуто на затылок.
«Я собираюсь немного согреть Дэйва», — сказал он с широкой улыбкой. — Тогда, может быть, ты присоединишься к веселью.
Бык остановился, повернувшись... и Дейв... задницами к толпе. Джейк поднялся на платформу и начал шлепать Дэйва по ягодицам. Шлепки были равномерно распределены. Все они находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Но сила шлепков возрастала. Толпа начинала хлопать или стучать по столу с каждым шлепком. Дэйв начал слегка стонать.
Джейк внезапно остановился и повернулся лицом к толпе. «Кто-нибудь из вас хотел бы немного ярче разжечь огонь в заднице Дейва?»
Раздался громовой крик «Да!» из толпы.
Джейк направил свое сомбреро за кулисы, как фрисби. Затем он сказал: «Кто готов дать сто чаевых за эту привилегию?» Он смотрел на аудиторию с поднятыми бровями и широко открытыми глазами.
После минутного молчания он сказал: «Я так не думал. Я бы тоже не стал платить столько за то, чтобы дать Дэйву десять шлепков». Он сделал паузу и спросил: «А как насчет семидесяти пяти?»
Снова тишина.
"Пятьдесят?"
Больше тишины.
«Пятьдесят, а после того, как рука шлепнет, ты сможешь сделать десять кожаным веслом?»
Четыре руки взметнулись в воздух.
— О боже, — сказал Джейк. «Я не знаю, сможет ли Дэйв выдержать столько». Он сделал паузу, словно глубоко задумавшись, и сказал: «Не волнуйтесь. Выходи на сцену, и мы что-нибудь придумаем».
Когда они подошли к сцене, он чуть тише сказал: «Восхитительная маленькая официантка примет ваши чаевые».
Трое людей были мужчинами, одна женщина... очень крупная женщина.
"Как вас зовут?" — спросил Джейк. Затем он улыбнулся и сказал: «Это не обязательно должно быть твое настоящее имя, мне просто нужно как-то звать тебя, пока ты здесь, на сцене».
— Зови меня Сэм, — грубо сказал один из мужчин. — Фрэнк, — сказал один из других. Третий мужчина густо покраснел и тихо сказал: «Зовите меня Тигр».
— А, — сказал Джейк, — это часть полной фэнтезийной ночи, не так ли?
Тигр покраснел еще сильнее и промолчал.
"А вы? — спросил Джейк крупную женщину.
— Мои рабыни называют меня Госпожой, — твердо сказала она.
— А как тебя зовут твои друзья? Джейк ответил.
— Госпожа Мэри, — коротко ответила женщина.
— Хорошо, — сказал Джейк. «Вот что мы собираемся сделать, мы начнем с Фрэнка и Сэма…» Он указал на двух мужчин. — …а потом мы что-нибудь придумаем для Тигра и Госпожи Мэри. Когда они оба уставились на него, он быстро сказал: «Поверь мне, это будет все, что ты хотел, и даже больше».
Затем он расположил Сэма позади Дейва на платформе. «Десять с вашей рукой везде, куда вы можете дотянуться», — громко сказал Дэйв.
Первым ударом Сэма был удар открытой ладонью по правой ягодице. Когда его ладонь ударяла его ладонь, он производил много шума.
Мужчина улыбнулся и погладил попку Дэйва левой рукой. Затем он повернулся к Джейку и сказал: «Мне нравится, как мужское очко сжимается, когда ты шлепаешь его по заднице».
Затем Сэм начал шлепать поочередно каждой рукой. Он стоял так, что его лицо было практически на одном уровне с задницей Дэйва, и, казалось, он не сводил глаз с подмигивающего бутона розы, нанося шлепок за шлепком.
Когда Сэм закончил, он сошел с платформы, и Фрэнк занял его место. Фрэнку больше было интересно наблюдать за выражением лица Дэйва, когда тот шлепал себя по ягодицам, поэтому он встал чуть в стороне. Все десять ударов были нанесены по левой стороне задницы Дейва. Каждое громкое «Шмэк!» последовал столь же громкий визг Дэйва.
Когда Фрэнк закончил, Джейк громко сказал: «В следующей части ты будешь стоять по обе стороны от бедного Дейва и качаться с ними». Он вручил каждому из них длинное кожаное весло около полуметра в длину и очень гибкое.
Двое мужчин стояли по обе стороны от Дейва, размахивая веслами, чтобы руки привыкли к длине и гибкости. Затем Фрэнк кивнул Сэму и сильно ударил веслом в задницу Дэйва.
До этого момента Дэйв был более или менее молчалив, но громкое «Шмок!» кожаной плоти, ударяющей по заднице, последовал громкий крик – почти крик – Дэйва. Последовали еще девятнадцать визжащих криков, когда двое мужчин методично превратили задницу Дейва в ярко-красный цвет с вкраплениями фиолетового.
Большое вам спасибо, — сказал Джейк, жестом показывая двум мужчинам покинуть сцену. «Можем ли мы остаться здесь, чтобы посмотреть финиш?» — спросил Сэм.
— Не знаю, — задумчиво сказал Джейк, — это может быть нарушением правил клуба, поскольку ты больше не участвуешь в этом акте.
Миниатюрная маленькая обнаженная официантка внезапно появилась на сцене и потрясла мужчин большой пластиковой банкой для чаевых. Оба рассмеялись и вытащили по двадцатке. Джейк склонил на них голову, и они добавили еще двадцать.
— Просто встань вон там, в стороне, — сказал Джейк. Затем он улыбнулся Сэму и сказал: «Не волнуйся, Сэм, ты сможешь увидеть его задницу оттуда». Сэм счастливо улыбнулся в ответ.
— А теперь для вас двоих, — сказал Джейк, подходя к Тигру и госпоже Мэри. «Я думаю, вам определенно понравится небольшое действие рук с плотью на такой красной заднице».
Оба кивнули в ответ. Тогда госпожа Мэри спросила несколько обиженно: «А после этого?»
Джейк рассмеялся глубоким, почти злым смехом. Затем он сказал: «Я втянул в это Дейва, так что я помогу ему пройти через это. Я обещаю тебе, что ты будешь голой задницей, чтобы нанести десять шлепков веслом, когда мы доберемся до этого места... если твои друзья помогут тебе.
Хозяйка Мэри вдруг рассердилась и чуть не закричала: «Что?»
— Я имею в виду, — сказал Джейк, пытаясь успокоить ситуацию, — что если на этой сцене пойдет зеленый дождь, пока ты шлепаешь рукой по заднице Дейва, то я сам заберусь туда и подставлю свою голую задницу для твоих гребцов. ».
Он повернулся к толпе и сказал почти с сарказмом: «Конечно, мне может понадобиться что-то, что отвлечет меня, пока мою задницу долбят, так что я мог бы просто надрать маленькую задницу сам». Затем он поднял и опустил брови, как злодей из мелодрамы, а толпа засмеялась.
— Хорошо, — сказал Джейк, — готовьтесь отшлепать. Повернувшись к толпе, он сказал: «И вы все приготовьтесь вызвать дождь».
Госпожа Мэри пошла первой. Подойдя к Дэйву, она провела рукой над поверхностью его правой ягодицы.
«Тепло, — сказала она, — я чувствую тепло».
Затем она дала этой красной заднице ловкую пощечину открытой ладонью. За ней последовали еще девять. Никакие два шлепка не были на одинаковом расстоянии друг от друга или с одинаковой интенсивностью. Она также по-разному наносила удары: иногда она била только пальцами или плоской ладонью, а иногда очень сильно била рукой, слегка сложенной чашечкой. Госпожа Мэри умела шлепать.
После последней шлепки она вернулась туда, где стоял Джейк, а Тигр подошел, чтобы отшлепать. Тайгер, казалось, почти запыхался, когда медленно поглаживал красную обнаженную задницу Дейва. Затем он глубоко вздохнул и хлопнул Дэйва по левой ягодице. Это было не особенно сложно, но и не было любовным похлопыванием, и «Шмэк!» был достаточно громким, чтобы заполнить комнату. Затем он дал Дейву еще девять одинаковых шлепков через равные промежутки.
К тому времени, как Тигр закончил, он сильно покраснел и очень медленно дышал. Для многих в клубе было очевидно, что Тайгер воображал себя на месте Дейва все время, пока шлепал. Его шлепки были именно тем, чего хотела бы нижняя шлюха, а не тем, что доставили бы Мастер или Госпожа. Когда он вернулся, чтобы встать рядом с госпожой Мэри, в его брюках образовалась явная палатка.
Пока Тигр и Госпожа Мэри шлепали, на сцену вылетали купюры. После того, как маленькая голая официантка забегала и все собрала, Джейк вышел на сцену совершенно голым и сильно намазанным маслом. Он посмотрел на счета на полу и громко сказал: «Ну, похоже, у нас действительно был зеленый дождь, так что, думаю, мне придется выполнить свою часть сделки».
Он посмотрел на двух мужчин, стоящих в стороне, и сказал: «Эй, Сэм, не хочешь смазать эту задницу для меня?»
Внезапно Сэм выпрямился и сказал: «Угу… конечно».
Маленькая голая официантка подбежала и протянула Сэму тюбик смазки, и он поспешил впрыснуть изрядное количество между ягодицами Дэйва.
— Хорошо, Тигр и Госпожа Мэри, — сказал Джейк, начав взбираться на спину быка по небольшим углублениям, которые не были очевидны до того, как он начал восхождение, — как только я встану сюда и… э… на месте. вы можете начать, когда вы думаете, что это правильно. Но убедитесь, что вы позволяете мне встать на место, и это десять шлепков каждый... ТОЛЬКО десять шлепков каждый.
Джейк быстро вскарабкался на Дейва и через мгновение, чтобы сосредоточить свой член на анусе Дейва, наклонился вперед и схватил две маленькие ручки, которых раньше тоже не было видно. Затем он посмотрел на Госпожу Мэри и кивнул головой.
— Иди сюда, Тигр, — прорычала Госпожа Мэри, и Тигр быстро подскочил к ней. — Ты вон там, с той стороны. Я начну первым, и тебе лучше делать каждый удар точно так же, как я, иначе я отведу тебя домой и научу, как правильно делать порку.
Толпа слегка рассмеялась над внезапным вздохом Тайгера. Он посмотрел в глаза госпоже Мэри, затем быстро посмотрел в пол и подошел к другой стороне быка.
— Весло готово, — рявкнула Госпожа Мэри, сурово глядя на Тигра. Она подняла весло и быстро двигала им вперед-назад, заставляя длинную кожаную часть покачиваться прямо над задницей Джейка. Тогда она нанесла свой первый удар.
Громкое «Удар!» эхом разнеслось по комнате, скрывая стоны Джейка от боли... или это была страсть?
«Thwack» Тигра был далеко не таким громким, как у госпожи Мэри. Толпа могла ясно слышать хрюканье Джейка, а затем низкий стон.
Госпожа Мэри посмотрела на Тигра, а затем нанесла еще один удар. На этот раз громкое «Thwack!» за ним последовал отчетливый вскрик Джейка, за которым последовал низкий стон, который не был стоном от боли. Джейк кончал либо от шлепков, либо от движений, вызванных ударами, заставляющими его член входить и выходить из задницы Дейва.
И снова "Thwack" Тигра был намного мягче, чем у Госпожи Мэри.
«Удар!» визг, стон, «Thwack» продолжался в почти регулярном ритме. Затем, после девятнадцатого удара – десятого удара Госпожи Мэри – Джейк оторвал верхнюю часть тела от спины Дейва и напряг задницу, так что его ягодицы были плотно сжаты.
После десятого удара Тигра – двадцатого удара – Джейк громко застонал и снова лег на Дейва.
Барни вернулся на сцену и взял весла у Mistress Mary и Tiger. Когда они уходили со сцены, госпожа Мэри громко сказала Тайгеру: «Ты ОБЯЗАТЕЛЬНО пойдешь со мной домой!»
Зрители громко засмеялись, когда на штанах Тайгера внезапно появилось мокрое пятно.
Барни громко объявил: «На сегодня все. Клуб в нерабочее время будет оставаться открытым некоторое время, чтобы вы все могли поговорить и допить безалкогольные напитки и закуски, но вы все должны уйти отсюда к трем. Помните, что клуб Purple Oyster After Hours Club вернется завтра вечером. А завтра вечером у нас будет семь специальных выступлений, включая The Three Amigos и их сказочного Bull of Pain ».
За кулисами Три Амиго слезали с Быка Боли. Джейк, которого на самом деле никак не сдерживали, сполз на пол и подошел к быку впереди. Он сунул руку под голову и открыл потайную защелку, чтобы поднять всю голову вверх на спину быка.
Джон медленно выскользнул наружу. Он лежал на спине внутри быка. Если бы вы посмотрели в отверстие, вы бы увидели член и яйца Дейва, свисающие прямо там, где должна была быть голова Джона. Вместе Джон и Джейк убрали оковы, удерживавшие Дейва на бычьей заднице.
«Пора идти домой и нанести лечебную мазь на этих пылающих задниц», — сказал Джон, возвращаясь в раздевалку.
Несколько минут спустя, когда все трое шли через бар, один из постоянных клиентов, который все еще сидел за столиком, слоняясь вокруг, спросил его: «Эй, Джейк, почему вы, ребята, называете себя «Три амиго», когда всегда есть только двое ? из вас на сцене для вашего большого выступления».
Мужчина продолжил: «И вам обоим надрали задницу. Кто на самом деле проиграл ваш конкурс маленьких советов».
Джейк улыбнулся ему и ему и сказал: «Это профессиональный секрет. В каждом номере должны быть какие-то профессиональные секреты, не так ли? Скажем так, секрет в самом быке».
Джон смеялся, когда они шли к своей машине.
Комментариев 0